Нина Рабкина - Отчизны внемлем призыванье...

Его раздражает позиция официозных правительственных историков и, в частности, барона Корфа, написавшего раболепное «Восшествие на престол императора Николая I», где верноподданный барон говорит об отсутствии исторических корней в России для восстания 14 декабря. Подобное утверждение Муравьеву-Апостолу кажется намеренно лживым, беззастенчивая фальшь вызывает сердитые отповеди.

«Исторические события совершаются потому, что они должны неизбежно совершиться. Правительство, кажется, более всех было прикосновенно к событиям 14 декабря» [250] Декабристы. Летописи Государственного литературного музея. М, изд. Государственного литературного музея, 1938, т. 3, кн. 3, стр. 221. .

В письме от 29 августа 1857 года к Пущину Матвей Иванович высказывается относительно книги Корфа с предельной откровенностью: «Не знаю, чему больше удивляться: глупости или подлости. Во всяком случае, надо иметь медный лоб, чтобы явиться со своими восторженными возгласами (по поводу царствования Николая I. — Н. Р .), когда история поспешила произнесть свой приговор. Факты тут» [251] Там же, стр. 216–217. .

Но Муравьев не довольствуется резким неприятием книги и ее идеи. Он пророчит ей печальную судьбу, намекая, что она станет объектом беспощадной критики Вольной герцековской печати: «Все это, наверно, будет разобрано в своем месте, нет сомнения. Охота же себя добровольно привязывать к позорному столбу на посмеяние людей» [252] Там же, стр. 217. .

Матвей Иванович с неослабным вниманием и братским участием следит за жизнью, деятельностью своих бывших товарищей по тайному обществу и соузников. Он радушно принимает их у себя. Выезжает в Москву и там встречается с друзьями. 19 июля 1859 года он сообщает Е. И. Якушкину: «Наталья Дмитриевна (Фонвизина-Пущина. — Н. Р .), Николай Иванович Тургенев, Гаврило Степанович (Батеньков. — Н. Р .) были у нас… Тургенев приехал из Парижа… Гаврило Степанович заехал к нам на 24 часа на возвратном пути из Петербурга» [253] ЦГАОР, ф. 279, оп. 1, ед. хр. 603. .

4 октября 1859 года тому же адресату: «Петру Николаевичу (Свистунову. — Н. Р .) было разрешено явиться в Петербург от Калужского Комитета. Теперь Ланской (министр внутренних дел. — Н. Р .) пишет Арцимовичу (калужскому губернатору. — Н. Р .), чтоб он вновь похлопотал о разрешении Свистунову ехать в Петербург» [254] Там же. .

Муравьев-Апостол обменивается с Пущиным самыми острейшими политическими новостями. В том же фонде Якушкиных в ЦГАОР мы нашли взволнованное письмо Пущину без даты: «Не знаю, верите ли Вы слухам о тайных обществах в России. Кажется, только новые жертвы, если и справедливы слухи. Оболенский тоже пишет, как слышанное от других» [255] Там же, ед. хр. 232, л. 128. .

Когда Е. И. Якушкин счел возможным подготовить для напечатания стихи и письма К. Ф. Рылеева, именно Муравьева-Апостола он просил найти дочь повешенного поэта и связаться с ней. Муравьев усердно, но безуспешно пытается выполнить поручение и пишет Якушкину 28 ноября 1869 года из Москвы: «Адрес дочери нашего(выделено мною. — Н. Р .) Кондратия Федоровича здесь никто не знает» [256] Там же, ед. хр. 603. .

Во время пребывания Матвея Ивановича в Твери его навестил наместник Кавказа генерал Николай Николаевич Муравьев-Карский, друг молодости декабриста, потом отошедший от движения. В тетради петрашевца Ф. Г. Толля, близкого к Муравьеву-Апостолу, в связи с этим есть знаменательная запись: «…Он (Муравьев-Карский. — Н. Р .) был очень любезен и сказал, что время их прекрасных общих мечтаний всегда дорого его сердцу. „Поздравляю тебя не за себя, а за тебя самого“, — сказал Матвей Иванович» [257] РО ГБЛ, ф. 20, картон 12, ед. хр. 32. .

Муравьев-Апостол оставил интересное описание семеновской истории — восстания в 1820 году лейб-гвардии Семеновского полка. «Мыслимо ли было бить героев, отважно и единодушно защищавших свое отечество, несмотря на существовавшую крепостную зависимость» [258] Декабристы на поселении. Из архива Якушкиных. М., изд. Сабашниковых, 1926, стр. 134–135. ,— писал он. «Михаил Павлович (великий князь. — Н. Р .), только что снявший детскую куртку, был назначен начальником 1-й пешей гвардейской бригады. Доброе сердце великого князя, — замечал с тонкой язвительной иронией Муравьев, — о котором так много ныне пишут, было возмущено, узнав, что мы своих солдат не бьем» [259] «Голос минувшего», 1914, № 1, стр. 133. . «Александр после 1812 года, — отзывается декабрист об императоре, — сбросил личину благодушия» [260] Там же. .

И, наконец, хочется привести отрывок из письма М. И. Муравьева-Апостола, написанного за восемь лет до смерти — 6 марта 1878 года — своей воспитаннице Августе Павловне Сазанович.

«Граф Лев Николаевич Толстой — автор романов „Война и мир“ и „Анна Каренина“ — с последним своим приездом в Москву… навестил меня два раза… Л. Н. пишет роман, в котором декабристы явятся на сцену. Придется ему разрешить весьма трудную задачу. Нет возможности не упомянуть о последних годах царствования Александра I, иначе не поймут причину, почему явились в России мы, грешные декабристы. Сообщил entre nous Л. Н., что по случаю болезни своего брата М. А. Фонвизину было разрешено возвратиться в Россию в 1854 году. М/ихаил/ А/лександрович/ заезжал в Ялуторовск, чтобы проститься с образцового колонией, так называлась Ялуторовская колония нашими товарищами. Когда наступил час расставания, М. А нас всех дружески обнял. Ивану Дмитриевичу (Якушкину. — Н. Р.) поклонился в ноги за то, что он принял его в наш Т/айный/ Союз./. После долголетней ссылки, особенно отягченной, поступок М. А., человек он был положительный, дает понятие о Т/айном/ С/оюзе/» [261] ОПИ ГИМ, ф. 249, ед. хр. 2. .

И как же после строк, написанных рукою самого Апостола и близких к нему людей, обидно читать некролог о Матвее Ивановиче в «Русском архиве», которым вольно или невольно издатель искажал честное имя усопшего декабриста. «Когда по возвращении в Россию Матвей Иванович поселился в Твери, тогда местные либералы также титуловали его мучеником и выражали сочувствие, что 14-е декабря не имело успеха. Они очень удивились и даже разочаровались насчет его, когда Матвей Иванович сказал им, что они никогда не считали себя мучениками, а покорялись законам своей земли; что правительство обязано блюсти государство; что он всегда благодарил бога за неудачу 14-го декабря; что это было не Русское явление, что мы жестоко ошибались, что конституция вообще не составляла счастия народов, а для России в особенности не пригодна» [262] «Русский архив». 1886, № 5, стр. 144. . Как удалось установить, автором некролога являлась Сазанович.