Виктор Харченко - ...Специального назначения

Вражеские самолеты, отбомбившись, круто развернулись и взяли курс на запад. Надсадный гул их моторов затихает. Порыв ветра доносит потрескивание пламени, лижущего деревянный настил и перила моста. С грохотом, рассыпая далеко вокруг огненные брызги, взрывается бак на одной из автомашин.

И словно прорвалась плотина, сдерживающая напряжение многотысячной толпы. По ней вдруг прокатился многоголосый не то стон, не то крик, сквозь который пробивалось тревожное: «Переправа разбита».

Кое-где уже начали поджигать автомобили. Толпа отхлынула от моста, кое-кто побежал.

Не раздумывая, приказал водителю:

— Давай к мосту!

Когда на ходу выскакивал из машины, подумал: «Здесь уговорами ничего не сделаешь, нужны решительные действия!»

Совершенно неожиданно для себя рванул из тугой, еще не обмятой кобуры пистолет. И, обращаясь к бегущим, закричал:

— Стой! Куда бежите!

Большинство не обратило на меня никакого внимания. Однако кое-кто из ближних, в основном из командиров, остановились.

— Стойте, черт вас побери! Переправу нужно восстановить! Коммунисты, ко мне! — И, обращаясь к стоящему ближе всех капитану-артиллеристу, приказал: — Берите двух командиров, останавливайте людей — и на мост! Все горящие машины в воду!

Тот хотел что-то возразить, но потом подкинул руку к пилотке:

— Слушаюсь, будет исполнено!

Через несколько минут мы уже сталкивали горящие машины в воду, гасили настил.

У меня тем временем появились энергичные помощники. С их помощью восстановили порядок, погасили тлеющие искры паники.

Но что делать дальше? Посередине моста чернеет провал. Поблизости нет ни саперов, ни материалов. На меня с надеждой смотрят сотни встревоженных глаз. С запада доносится орудийный гул. Кажется, что он приближается. Неужели ничего нельзя придумать для восстановления переправы?

С тревогой озираюсь. Вокруг множество машин и повозок, тихо гудит толпа. Метрах в восьмистах вверх по течению пристань. Рядом с ней баржа и попыхивающий дымком колесный буксирный пароходик.

Решение приходит мгновенно. Инструктирую самого энергичного из своих помощников:

— Берите с собой человек десять и тащите баржу сюда! Мы ее поставим в разбитой части моста!

Люди побежали выполнять приказание.

Сейчас же встает другой вопрос: как выполнить сопряжение проезжей части моста с баржей? Ведь она значительно выше. Раздумья прерывает сержант Скоробогатов:

— Товарищ майор, нашел сапера!

Молоденький младший лейтенант с красным, облупившимся от солнца носом представляется как командир саперного взвода одного из стрелковых полков.

— Люди с вами есть?

— Так точно! Двадцать человек!

— Берите всех, будете делать сопряжение моста с баржей! Нужно — снимайте борта с машин! Разбирайте любое строение!

Однако буксир с баржей по-прежнему стоят у пристани. Посылаю для выяснения сержанта Скоробогатова и двух бойцов. Через некоторое время посланные возвращаются. С ними сухонький старичок в вылинявшем синем кителе и фуражке с блестящим якорем.

— Вот, не хочет давать баржу! — докладывает Скоробогатов.

— Вы понимаете, что делаете? — спрашиваю капитана буксира, с трудом сдерживая себя.

Старичок невозмутимо жует губами.

— Баржа — имущество казенное. На мосту ее фашист разобьет. Приказано гнать вверх по течению. Так что никак не могу дать.

Неторопливая речь старого речника неожиданно действует успокаивающе. Уже нормальным голосом говорю:

— Да вы понимаете, не наладим переправу — все врагу попадет. Вот посмотрите — кругом наши люди, техника. Вы что. не русский человек?

Капитан на секунду задумался. Потом махнул рукой:

— Берите, пусть уже все на мою голову!

Скоро буксир подтащил баржу к мосту. В считанные минуты саперы приступили к оборудованию переходов. К счастью, это оказалось делом сравнительно нетрудным. Ширина баржи была почти равна разрушенному пролету моста. Ее завели в пролет моста в качестве плавучей опоры. Быстро уложили несколько бортов, снятых с грузовиков, и переправа была восстановлена! По ней двинулись первые автомашины с ранеными — их в первую очередь пропускала организованная комендантская служба.

Под вечер, когда на левый берег уже были переправлены сотни автомобилей и повозок, на западе в красноватом то ли от пожаров, то ли от заходящего солнца небе опять появились фашистские самолеты.

Именно в этот наиболее напряженный момент у одной из автомашин на мосту заглох мотор. Саперы на проезжей части несколько растерялись. Возможно, в машине ехала какое-то начальство. Образовалась пробка. Застрявший автомобиль нужно было немедленно сбросить в воду.

Когда я был уже на мосту, начали рваться бомбы. Вдруг все завертелось вокруг, а затем наступила ночь.

Очнулся в мокрой одежде, с головой, раскалывающейся от страшной боли. Непослушными руками потрогал голову — похоже, цела. Стоящий рядом на коленях Скоробогатов торопливо ощупывал меня:

— Как, товарищ майор, нигде не болит?

Оказывается, взрывной волной разорвавшейся неподалеку авиационной бомбы меня контузило и сбросило с моста в Дон. Увидев это, Скоробогатов, не мешкая, прямо в одежде и сапогах, кинулся в воду и, рискуя жизнью, вытащил меня на берег.

Минут через тридцать я более или менее пришел в себя. Через мост тек сплошной поток людей, повозок, автомашин… С удовлетворением подумал: «Удалось сохранить порядок».

* * *

Весь июль на южном участке советско-германского фронта шли ожесточенные бои. Воспользовавшись отсутствием второго фронта, противник сосредоточил крупные силы и упорно рвался на восток.

Войска Юго-Западного и Южного фронтов по приказу Ставки Верховного Главнокомандования с тяжелыми арьергардными боями отходили за Дон.

Гитлеровцам не удалось добиться основной своей цели — окружить и уничтожить советские войска на юге. Однако противник захватил важные промышленные и сельскохозяйственные районы страны, угрожал Кавказу и Сталинграду.

Для организации обороны на сталинградском направлении 12 июля был образован Сталинградский фронт во главе с Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко, которого вскоре сменил генерал-лейтенант В. Н. Гордов. Начальником инженерных войск был назначен генерал-майор А. Ф. Ильин-Миткевич. В полосе между Волгой и Доном развернулось строительство четырех оборонительных рубежей, последний из которых проходил по окраинам Сталинграда. Эти рубежи сыграли определенную роль в оборонительных боях на подступах к Сталинграду.

17 июля передовые отряды 62-й и 64-й армий Сталинградского фронта встретились на первом оборонительном рубеже по реке Чир с танками 6-й гитлеровской армии генерал-полковника Паулюса. Шесть дней советские войска сдерживали врага, давая возможность главным силам организовать оборону, однако к исходу 22 июля вынуждены были отойти на главную полосу обороны.