Григорий Померанц - Пауза созерцания

"Единственная абсолютная ценность - это человеческая способность отдавать другому приоритет". "Мы все ответственны за все и всех, и я ответствен более, чем все другие", - не дожидаясь взаимности от Другого, не требуя от него равенства ответственности. "Я ответствен за Другого, даже если он наводит на меня скуку или травит меня" (подробнее в книге Э. Левинас. Избранное. М - СПб, 2000, с. 356 - 366). Все это и подобное много раз написано; однако сорняки тоталитарных идей будут расти вновь и вновь, если не изменится сама почва истории. Когда эта почва становится раскаленной лавой, истерика охватывает культуру и любая клетка может стать злокачественной. Коммунизм вырос из Просвещения, нацизм - из Романтизма. Сегодня экстремизм растет из ислама, из католической теологии освобождения, из традиций черной сотни. Завтра он может вырасти из экологического активизма. Политическая мысль с ее проектами тотальных и окончательных решений - только следствие лихорадочного темпа научно-технических сдвигов, следствие Нового, ставшего разрушительной силой. Потеряна способность культуры осваивать Новое, приручать его, сохраняя равновесие. Сегодня Новое так стремительно нарастает, что культура разваливается и падает "ценностей незыблемая скала". Разрушительная роль телевидения, о которой с тревогой писали Поппер, Гадамер и другие, - только частный случай.

Геннадий Ягодин в статье "Зачем нужны умные люди?" пишет об экологическом кризисе: "Дальше - только два варианта. Либо фашизм, диктатура, которая говорит: Ведите себя так, иначе погибнете"; либо такой уровень сознания, когда человек без диктатуры будет вести себя так, чтобы не погибнуть" ("Педология", 2001, май, с. 16).

К сожалению именно умные люди создали реальность, с которой умные люди не знают, что делать. И фашизм в глобальном масштабе - такая же головная вероятность, как и неожиданно выросший уровень сознания. Глобальная диктатура не может утвердиться мирным путем; а война - еще более конкретный путь к гибели, чем нынешнее сползание в пропасть под контролем НАТО. Мы должны быть благодарны англосаксам за то, что они не поддались соблазну безумных идей, завладевших Россией, Италией, Германией, Китаем, Вьетнамом, Кубой... Но порядок, который хранит Америка, - это порядок движения к катастрофе.

Одна из проблем, которую нельзя решить высокоточными ракетами, миллиарды недорослей, недоучек, недоразвитков. Примитивные народы умели воспитывать своих мальчиков и девочек. Простая культура целиком влезала в одну голову, и в каждой голове были необходимые элементы этики и религии, а не только техническая информация. Культура была духовным и нравственным целым. Естественным примером этой цельности оставались отец с матерью. Сейчас они банкроты. Тинэйджер, овладевший компьютером, считает себя намного умнее деда, пишущего авторучкой. Мир изменился, каждые пять лет он другой, и все старое сбрасывается с корабля современности. Растут миллиарды людей, для которых святыни, открывшиеся малограмотным пастухам, не стоят ломаного гроша. Полчища Смердяковых, грядущие гунны, тучей столпились над миром. И они в любой день готовы пойти за Бен Ладеном или Баркашовым. Записку Иконникова гунны не прочли (а если б и прочли - что им Иконников? Что им князь Мышкин?). Судьбу Другого они на себя не возьмут.

Одно из бедствий современности - глобальная пошлость, извергаемая в эфир. Возникает иллюзия, что глобализм и пошлость - синонимы. И глобализм вызывает яростное сопротивление. Не только этническое. Не только конфессиональное. Культура (в понимании Шпенглера) противится цивилизации. В этом встречается достаточно много безумия, но есть и глубокий разум. Сопротивление американизации увеличивает шансы другого, старого, проверенного историей проекта глобализации, европейского. Европа (в отличие от всех империй, азиатских и старой Российской) - осуществленный проект культурного мира как концерта (или хора) самостоятельных голосов. Россия XIX века, войдя в этот хор, впервые открыла в себе самой возможность полифонии. Одни русские опирались на Францию, другие на Англию, третьи на Германию - и возникла перекличка голосов внутри русской культуры, создавшая условия для расцвета русского романа и русской философии.

Можно быть радикалом, или либералом, или почвенником, но все согласятся, что Россия, став европейской, пережила взрыв духовных сил. Я думаю, что это достаточная проверка плодотворности европейского глобального проекта. И можно представить себе глобальную культуру как подобие сводного хора, куда отдельные культурные миры (Европа, Ислам, Индия, Дальний Восток) войдут как отдельные хоровые группы. Музыкальное действо, в котором четыре ансамбля, разбросанные на десятки метров друг от друга, подчинились одной палочке дирижера, я слушал в Риме в 1992 году. И дело только за палочкой дирижера, за прислушиванием всех культурных миров к единству Святого Духа.

В этом направлении действовали зачинатели диалога вероисповеданий, начатого II Ватиканским собором - Томас Мертон, Джон Мейн, Д. Судзуки, Далай Лама XIV и другие. За поверхностным противостоянием Запад-Восток, Север-Юг стоит тенденция техногенной цивилизации покорить себе весь мир и разрушить его, а в борьбе с этим - силы, пока разбросанные, но способные соединиться. Пафос этого противостояния лучше всего выразил Рильке:

Древнюю дружбу богов - этих великих, незримо

и ненавязчиво сущих (мы их не слышим в азарте

гонки, в гуденье машин)... Что ж, их отринуть должны мы

или начать вдруг искать их поселенья на карте?

Властные эти друзья, те, что в безмолвные дали

мертвых берут, никогда не обнажат свои лики.

Наши купальни, кафе, игрища наши и крики

их оглушили. Мы так давно обогнали

медлящих проводников в вечность, и так одиноки

рядом друг с другом, друг друга не зная.

Путь наш не вьется, как тропки лесов и потоки

дивным меандром. Он - краткость, прямая.

Так лишь машины вершат взлет свой искуственнокрылый.

Мы ж, как пловцы среди волн, тратим последние силы.

Сонет к Орфею ч. I, 24 (перевод 3. Миркиной)

Спешкой задушены,

Вздыблены, взвихрены...

О, если б стихли мы!

О, если б слушали!

Нет, не шумихою

Мутною, пенною,

Музыкой тихою

Всходит Нетленное.

О, не теряйте сил!

Что вам угар побед?

Мальчики, мир глубок!

Крылья покой раскрыл:

Ночь и внутри - рассвет

Книга и в ней - цветок.

Сонет к Орфею ч. II, 22 (перевод 3. Миркиной)

Одна из особенностей великих культурных миров - способность к историческому повороту, переходу от расширения вовне к внутреннему росту, от захваченности центробежными процессами к созерцанию духовного центра и покаянию за отрыв от него. Соединенные Штаты пережили несколько движений аутсайдеров: волну, вызванную уходом Томаса Мертона в монастырь, дзэн, йогу. Но американская культура в целом, начавшаяся с высадки колонистов в Виргинии (XVII в.), не имеет способности к повороту в своей исторической памяти. Она очень односторонне воплощает дух Нового времени, дух просвещения, и поэтому я жду конца американского века. Последний подвиг Америки - укрощение тоталитаризма. Лидерами станут страны, которые лучше других сумеют создать новый стиль жизни, включить паузу созерцания в череду дел, избавиться от лихорадки деятельности, от "блуда труда, который у нас в крови" (Мандельштам). Пионерами могут быть и большие и маленькие страны, сильные и слабые. Мы не знаем, кто вырвется вперед. Но начинать должны все.