Дмитрий Емец - Сборник фантастических рассказов

— У других видов нет, в у этого есть!

Данилов хотел возразить, но за Кольку неожиданно вступился Мокренко.

— Конечно, есть зубы! Что ты к нему прицепился? Чем он, по-твоему прокусил перчатку, если не зубами! Сейчас я тебе твои выбью, чтобы поверил! – завопил он, горячась и брызжа на Данилова слюной.

Зная привычку Мокренко любой спор заканчивать дракой, Антон предусмотрительно отступил.

— Зубами так зубами, только не лезь на стену, — миролюбиво пробормотал он.

Спохватившись, что обед остывает, Катя пригласила одноклассников к столу.

— Только убери, пожалуйста, паукуса, а то я его пока боюсь! — шепотом попросила она Колю.

— Не бойся! Через стекло не укусит, — он взял банку и переставил ее на подоконник.

Перед чаем внесли большой торт с двенадцатью свечками, которые Катя стала задувать, не переводя дыхания. Когда осталась последняя горящая свеча, в комнату вошел ее старший брат Федор, в прошлом году закончивший школу.

— Ну и душно у вас! Прямо как в бане! — сказал он, открывая окно. Заметив на подоконнике банку, он взял ее в руки.

— А тут что? — спросил он.

— Ядовитый паук. Паукус грызуликус, мне его Коля подарил, — с гордостью объяснила Катя.

— А почему его не видно? — поинтересовался Федор.

— Он спрятался! Не вздумай открывать — он тебя укусит, и ты умрешь! – предупредила Рита Самойлова. Она вертелась рядом с катиным братом и кокетничала с ним. Ритка вообще любила кокетничать со старшими.

— Без сопливых обойдемся! — Федор снял с банки крышку и осторожно заглянул внутрь. У всех перехватило дыхание.

— Трава какая-то! Где паук, под травой, что ли? — он протянул было палец чтобы раздвинуть траву, но Катя с криком: «Не смей! Он тебя укусит!» — повисла у него на руке.

Банка выскользнула у ее брата из рук, упала на пол и перевернулась. Из нее на ковер выпали пучок травы и несколько веточек.

— Грызуликус сбежал! Сейчас кусать всех начнет! — завопил Антон Данилов, а Анька Иванова завизжала так пронзительно, что едва не треснули стекла.

— Спасайтесь — или вы все трупаки! — закричал Мокренко.

Хотя самого грызукулиса никто пока не видел, Федор, поддавшись панике совершил с места двухметровый прыжок через стул и оказался у дверей. Рита и Катя вскочили с ногами на диван, Антон животом бросился на стол, подмяв торт с двенадцатью свечками, и даже Филька дал стрекача, не забыв захватить со стола блюдо с копченой колбасой.

— Идите все сюда! Быстрее! — позвал брат Федор из коридора, вооружившись веником.

Все, кроме Кольки, мешая друг другу, выскочили из комнаты и скрылись за дверью. Филька Хитров уминал колбасу, заявив, что это у него на нервной почве а остальные во все глаза смотрели на пол, не появится ли паук.

— Где он? — спросила Катя.

— Маскируется! И осторожнее, он прыгает! — шептал Петька, отмахиваясь старой зимней шапкой, словно хотел отбить паука на лету.

— Егоров, беги к нам, а то он тебя укусит! — кричали они Кольке. Ребята вооружились кто ботинком, кто тряпкой, а Антон, весь в креме от торта притащил пылесос, включил его в сеть и пытался засосать грызуликуса.

— Я его вижу! Он под столом! Бежит к нам! — вдруг завопила Иванова, и храбрые охотники, побросав оружие, поспешно ретировались на кухню. Бросив пылесос, Антон вскочил на подоконник и стал примериваться, можно ли спрыгнуть со второго этажа. А Самойлова схватила телефонную трубку, соображая, куда звонят, когда сбегает паук: в милицию или пожарным.

— Коля, Коленька! Сделай что-нибудь! — взмолилась Сундукова, протягивая к нему руки.

У Егорова мелькнула мысль признаться во всем и крикнуть, что никакого паука нет, но он сообразил, что тогда будут смеяться не только над ним, но и над Катей. И он решил сделать все возможное, чтобы проделка с паукусом не выплыла наружу. «Что бы такое придумать?» — лихорадочно соображал он оглядывая комнату. Коля посмотрел на стол, увидел тарелку с салатом, и спасительная идея пришла сама собой.

Он незаметно бросил на пол кусочек свеклы и несколько раз ударил по ней ботинком, пока она не превратилась в красное пятно непонятного происхождения.

— Готов! Я его раздавил! — крикнул он.

— Ты жив? Он тебя не укусил? — в дверях показалась голова брата Федора.

— Не успел, — успокоил его Коля, продолжая втирать свеклу в ковер.

За Федором в комнату осторожно вошли остальные. Вначале Филька, за ним –

Катя, Аня, Петька, Рита и последним осторожный Антон.

Коля с видом героя замер над красным пятнышком.

— Ишь ты какой был жирный! Насосался кровищи! — восхищенно отметил Мокренко, разглядывая пятно.

— Так сплющился, что и не разберешь! — присвистнул Антон.

— Здорово ты его! Не боялся, что тяпнет? — участливо спросил Филька.

Катя грустно наклонилась над пауком.

— Может, так оно и лучше, а? Всё равно я бы его боялась. Ночью казалось бы, что он вылез и ползет ко мне, — всхлипнула она и стала собирать со стола остатки торта, в то время как его крем Антон Данилов счищал со своего парадного костюма.

Коля чувствовал, что из-за него испорчен день рождения, но вдруг на площадке послышались веселые голоса и появились родители Кати. В руках у отца была большая клетка, а в ней сидела зеленая нахохлившаяся птица.

— А вот и наш подарок! — громко сказал папа. — Его зовут Петруша!

Услышав свое имя, попугай щелкнул клювом, повернул голову и громко закричал:

— Петр-руша! Петр-руша!

Катя бросилась к клетке. Паукус грызукулис был забыт. Брат Федор салютовал пробкой безалкогольного шампанского, и праздник продолжился.

Однажды Коля Егоров поссорился с Петькой Мокренко. Ссора, как бывает у благородных людей, произошла из-за дамы — Кати Сундуковой, в которую Мокренко попал огрызком яблока. Девочка вскочила, покраснела, бросила на обидчика презрительный взгляд и вылетела из класса.

— Подумать только! Среди этого сборища трусов нет ни одного настоящего мужчины! — презрительно сказала она в дверях. В классе было немало ребят, но никто не хотел связываться со здоровенным Мокренко.

Коля Егоров и Филька Хитров не были свидетелями оскорбления и появились в классе, когда Сундуковой там уже не было. Антон Данилов немедленно рассказал им о случившемся.

Коля, которому Катя нравилась, вспыхнул и хотел немедленно броситься на Петьку с кулаками, но Филька удержал его:

— Не горячись! Этот жиртрест сильнее тебя в три раза!

— Пускай отколотит, я не намерен ему спускать! Если не вступиться, Катя решит, что я такой же трус, как остальные, — кипел Коля.

— А ты и не будешь ему спускать, — успокоил приятеля Хитров. — Ты вызовешь его на дуэль, как Пушкин Дантеса.

— На дуэль?

— А почему нет?