Дмитрий Емец - Сборник фантастических рассказов

Союз братьев оказался прочным. Никогда больше не поднимали они мечей друг на друга и сообща выступали против неприятеля. Наступили счастливые дни благоденствия, посланные Руси за мужество и решительность во многих суровых испытаниях.

В 1025 году умер давний враг Болеслав Польский, и в землях его начался метяж. Среди других поднялись и Червен с Перемышлем, не желавшие дольше сносить польское иго. Ярослав с Мстиславом пришли им на помощь и отняли эти некогда русские города у ляхов, а затем прошлись победоносным походом и по всей Польской земле, вернув себе забранные Болеславом в Киеве богатства.

Вскоре, укрепляя западные рубежи Руси, Ярослав велел заложить на берегу псковского озера город Юрьев, дав крепости этой название в честь своего христианского имени. Расположенный на самой границе Руси с воинственными литовскими землями, Юрьев должен быть стать надежной защитой северо-западных русских областей.

Незаметно сменяя друг друга, в непрырывных заботах летели годы. В 1036 году, простудившись на охоте, умер Мстислав Удалой, оплаканный братом, семьей и доблестной своей дружиной.

В год смерти Мстислава, когда Ярослав отлучился в Новгород, чтобы посадить на княжение сына своего Владимира, вновь черной тучей налетели на Русь печенеги. Опустошив южно-русские земли, подошли они к Киеву и осадили его.

— Беда, княже, печенеги! Жгут деревни киевские, от стрел их не видим солнца! — задыхаясь от бешеной скачки, крикнул Ярославу киевский дружинник Данила, посланный гонцом.

Вскочил Ярослав. Скользнул с колен его отороченный соболем плащ.

— Вновь печенеги! И трех лет не проходит, чтобы не налетали они на наши земли, не грабили, не угоняли полоны! Пора навек покончить с недругом да так чтобы никогда больше не поднял он головы!

Загудел тревожно вечевой колокол. Заржали в конюшнях нетерпеливые кони.

Простые новгородцы точили мечи, острили копья, вливались в рать княжью. Хоть и далеко от Киева Новгород, разделен болотами и топями труднопроходимыми, но и здесь слышны стоны земель южно-русских.

Вскоре собралась на Ярославовом дворе великая рать. Пришел туда со священниками Новгородскими и епископ Лука.

— Благослави на брань, отче! — сняв шлем, обратился к епископу Ярослав.

— Благославляю вас на брань, братия, ибо не корысти ради та брань, но да ради спасения христианского!

Получив благословение, князь выступил против печенегов с новгородцами и варягами. Соединившись с киевской дружиной, вышли они за стены города и вступили в сечу с печенегами. Страшна, кровава была та сеча. Несколько раз победа склонялась то на одну, то на другую сторону. Однажды удалось печенегам даже ворваться в пределы стен киевских. Лишь к вечеру разгромил Ярослав печенегов, заставив их обратиться в бегство. Многие версты конная дружина его преследовала ворогов и беспощадно била их.

Поражение печенегов было настолько полным, что с той поры навсегда прекратили они нападения свои на Русь.

На следующий год после той славной победы Ярослав заложил в Киеве Кремль и соборный храм Святой Софии Премудрости Господней. Заложен был храм на месте самой сильной сечи с печенегами, откуда поворотили разбитые кочевники коней своих.

— Да не забудут никогда потомки наши и все люди русские о пролитой крови отцов и дедов! Да живет бранная слава оружия русского в веках! — голос Ярослава дрогнул, на глазах выступили слезы.

После смерти брата Мстислава все волости его, расположенные к востоку от Днепра, перешли к Ярославу.

— Княже, стал ты отныне единовластным правителем всей земли русской! Да пошлет Господь тебе мудрость великую и долголетие во благо народу твоему! – обратился к князю знаменитый праповедник Лука Жидята, поставленный Ярославом епископом в верном своем Новгороде.

— Ведаю я, отче, что за ноша лежит на плечах моих. Боюсь, не удержу ее: уж больно тяжела, — грустно отвечал Луке Ярослав.

Молча внимал ему Лука, удивляясь про себя, что великая власть не сделала князя чванным. Напротив, стал он еще мягче и радушнее, чем был прежде.

Киевский двор его, как повелось со времен Владимира Святославича, всегда открыт был для проезжающих. По всей Руси и странам заморским разносили странники слух о щедрости и гостеприимстве русского князя.

Но, будучи милостив, умел князь Ярослав быть и грозен. В этом суждено было убедиться прогневившим его грекам.

После крещения в Корсуни святого Владимира и последовавшего за тем крещения всего народа русского Русь долгие годы мирно жила с греками, соблюдая договоры, что писаны были еще при Олеге и Игоре. Первыми нарушили эти договоры греки. Повздорив с русскими купцами, затеяли они на торгу драку, убив насмерть одного русского, а другим нанеся увечья.

Узнав об этом, Ярослав пришел в большой гнев.

— Не дело нам прощать льстивым грекам такие обиды! Коли не накажем мы их:

сегодня одного русича убили, завтра многих убьют, ибо скажут, что не ценят русичи крови товарищей своих.

Тотчас, не мешкая, собрал князь большое войско, посадил его на ладьи и отправил воевать Царьград.

Сам Ярослав был в то время в годах уже преклонных и потому вместо себя послал на греков старшего сына своего Владимира. Крепко обнял он сына расставаясь с ним:

— Помни, Владимир, чье имя ты носишь. Не раз ходил дед твой на землю греческую войной, страшатся эллины одного звучания имени его. Не посрами же славного своего предка. Под начало даю тебе двух воевод опытных: Вышату и Ивана Творимича. Вверяйся им вполне во всех делах ратных.

Проведав, что русские готовят на них поход, греки всполошились:

— Что будет с городами нашими, когда придут русичи? Напрасно обидели мы купцов их. Пока не поздно, надо отговорить русичей от войны. Золотом откупимся от них.

Решив так, греки отправили к Ярославу послов с дарами, говоря, что ни дело нарушать старый мир и начинать войну из-за такого пустяка, как убийство одного купца, однако русичи были непреклонны.

— Не продаем мы кровь свою! Так и скажите царю своему Константину, – отвечал решительно Ярослав, отправляя с бесчестьем гонцов греческих.

Поняв, что войны не избежать, царь Константин Мономах выслал свои войска и корабли к входу из Черного моря в Босфор. Там в небольшой гавани у маяка Искреста обычно останавливалась Русь.

Русские и греческие корабли, выстроившись цепью, неподвижно стояли друг против друга. Царь греческий Константин, желая выведать, сколько Русь привела с собой воинов, пустился на хитрость. К князю Владимиру был послан гонец с вопросом: «Скажи, сколько у тебя войска, и каждому дадим мы богатые дары».