Аксель Одельберг - Невыдуманные приключения Свена Хедина

— Ну вот они, страшные большевики, в деле, — сказал Хедин. — Хоть в какой-нибудь небольшевистской стране нам предложили бы чаю в столь позднее время?

Обстановка разрядилась. Диспут увял. Мадам Сирен загорелась идеей написать об этом разговоре.

— А что скажут в Швеции, если появится статья под заголовком «Моя ночь со Свеном Хедином»?

— Я вас уверяю, что интерес будет большой, немногие женщины могут этим похвастаться. [38] 38 Статья Рози Сирен была опубликована в декабре 1934 года в «Ежемесячнике Бонниера». — Прим. автора.

Все засмеялись.

У русских с японцами были постоянные трения на маньчжурской границе, и добираться до Пекина пришлось через Владивосток и Японию. Осенью 1929 года Хедин, Хертиг Ларссон, Хуммель и Ёста Монтелль проехали 1100 километров по Внутренней Монголии, исколесив ее в поисках подходящего храма вдоль и поперек. Проблема была в том, что многие храмы — зачастую очень красивые — были в плохом состоянии.

Хедин вспомнил о старой летней императорской столице Ченгде, где был целый храмовый город. Он отправил Ларссона, Монтелля и Хуммеля в Ченгде, а сам остался в доме Ларссона в Калгане и взялся за вторую книгу об экспедиции-»Дороги пустыни Гоби».

Ларссон, Монтелль и Хуммель в конце концов нашли подходящий храм, но, так как вопрос был довольно деликатный, они не стали предпринимать никаких практических шагов и вернулись в Калган. Напоминанием, что не все так просто, были ящики под навесом на заднем дворе дома Ларссона. В них находились окаменелые останки динозавров, найденные американским палеонтологом Роем Чапманом Эндрюсом. [39] 39. Р.Ч. Эндрюс считается прототипом Индианы Джонса. Китайские власти запретили их вывозить.

Отметив Рождество и Новый год у Хертига Ларссона, Хедин вместе с Хуммелем выехали в Пекин. Этот город Свену не особенно нравился, но в качестве штаба был самым подходящим местом: отсюда можно было относительно легко связываться со Стокгольмом и с отрядами экспедиции в поле. Кроме того, в Пекине Хедин надеялся уладить дело с разрешением на покупку храма. Проблема казалась непреодолимой, пока Монтелля не осенило, что можно изготовить точную копию храма, что избавляло от необходимости покупать оригинал. К тому же копий могло быть несколько.

Двадцать восьмого июня 1930 года Хедин приехал в заброшенный храмовый город Потала в Ченгде и осмотрел храм, выбранный Ларссоном, Хуммелем и Монтеллем. В основании это был квадрат со сторонами 20 метров на метровом каменном фундаменте, высотой около 23 метров. Крыша, выложенная медными пластинками, опиралась на 28 колонн, покрытых красным лаком. Доминирующими цветами были красный и золотой. Из-за медной крыши Хедин назвал его «желтым павильоном» и объявил «самым красивым храмом во всей Монголии и Китае».

Через десять дней, сделав множество снимков и зарисовок, Хедин вернулся в Пекин. Там за время его отсутствия накопилось множество писем. Члены экспедиции — Эрик Норин, астроном Амбольт и трое китайцев — работали в разных местах Синьцзяна. Другая группа — археолог Фольке Бергман, палеонтолог Биргер Болин, астроном Паркер Чен, геолог Нильс Хёрнер и палеонтолог Герхард Бекселль — проводила исследования в районе Эдзин-Гол во Внутренней Монголии. Дэвид Хуммель и немец Бекенкамп странствовали где-то в приграничных областях между Тибетом и провинцией Цзянсу. Они угодили к бандитам, но благодаря медицинским познаниям Хуммеля, который вылечил заболевшего главаря, выпутались из ситуации, им даже вернули вещи.

От Альмы из Стокгольма пришло письмо. Главных новостей было две. Хорошая: Шведская Ост-Индская компания обещала бесплатную транспортировку всех находок из Шанхая в Гётеборг. Плохая: в экспедиционной кубышке опять закончились деньги.

В планах Хедина было спуститься по течению реки Тарим к Лобнору, чтобы посмотреть на Курук-дарью. Ему также хотелось еще раз пересечь песчаное море Такла-Макан, но по новому маршруту, с севера на юг, там, где никто еще не ходил. На все это требовались деньги. У Свена, впрочем, была некоторая надежда на Винсента Бендикса. 26 июля он послал ему телеграмму в Чикаго. Ответная телеграмма ничего радостного не принесла. Бендикс сообщил, что крах на Уолл-стрит и депрессия здорово ударили его по карману; следовательно, дать денег он не может. Кроме того, Бендикс выражал недовольство, что дело с храмом непозволительно затягивается.

Бендикс хотел знать, в какой стадии готовности находится создание копии храма, что сделано, какие детали можно отправить в Чикаго, сколько все это будет стоить и сколько уже потрачено. Хедин послал ему подробный отчет, который Бендикса вполне удовлетворил.

Двадцать пятого января Свен в сопровождении Хуммеля отправился в Стокгольм добывать деньги. Хуммеля наняла, в общем-то случайно, по объявлению, Альма, и ее выбор оказался на редкость удачным. Хедин и Хуммель были почти неразлучны. Для шефа, как Хедина называли в экспедиции, Хуммель стал доверенным другом.

Хедин приехал в Стокгольм 10 февраля 1931 года и сразу же организовал пресс-конференцию. Он щедрыми мазками набросал картину приключений, пережитых в Китае, и особо подчеркнул, что сейчас только его шведско-китайской экспедиции разрешены изыскания в этой стране. Свен рассказал, что изначальное противодействие китайской стороны сменилось энтузиазмом и полным содействием. Более того, китайцы просили его о продлении работы экспедиции еще на несколько лет. Хедин напомнил о британском коллеге Ауреле Штейне, который получил в Нанкине отказ, и Рое Чапмане Эндрюсе, своем новом американском друге, вынужденном прервать палеонтологические изыскания в Гоби и уехать восвояси. Кстати, Хедин купил его верблюдов.

Самыми яркими красками Свен расписал замечательные научные результаты работы экспедиции. Он говорил о найденных скелетах динозавров, о замечательно сохранившихся в песке окаменевших яйцах, хотя они и пролежали десятки миллионов лет, рассказывал о собранных этнографами экспонатах. Он подробно описал один из них: праздничное платье женщины с севера Монголии, расшитое бирюзой, жемчугами, другими драгоценными камнями. Его приобрели за три тысячи крон, и «это было редкой удачей». Хедин сообщил журналистам, что большая часть этнографической коллекции экспедиции будет привезена в Стокгольм весной. «Это будет замечательная выставка, — добавил он, — а со временем экспонатов станет еще больше». Он рассказал об археологе Фольке Бергмане, который только в течение последнего года нашел более двадцати двух тысяч предметов неолита: топоры, ножи, наконечники, керамику. И тут же заинтриговал журналистов, сказав о некоем открытии Бергмана, которое прославит его имя. Что это было за открытие, он умолчал. Не забыл Хедин упомянуть и о геологических исследованиях Эрика Норина, благодаря которым внесена ясность в строение геологических структур Центральной Азии. Нильс Амбольт, астроном, используя новейшее оборудование, сделал массу ценных астрономических наблюдений. Экспедиция смогла внести большой вклад и в метеорологию. Немец Хауде везде, где мог, устанавливал метеорологические станции и запустил 350 воздушных шаров-зондов, изучая направление воздушных течений. «Некоторые из шаров, — порадовал журналистов Хедин, — поднимались на высоту порядка двадцати километров». Когда шары у Хауде закончились, он, к восторгу и упоению монголов, взялся пускать воздушных змеев.