Аксель Одельберг - Невыдуманные приключения Свена Хедина

Хедин несколько раз повторил:

— Едва ли представители какой-либо другой нации обладают сейчас такими возможностями для научной работы в Китае, как мы, шведы. И это далось нам не просто так — мы этого добились.

Он многократно повторил, что продолжать работу экспедиции необходимо, и, разумеется, не забыл сказать о том, что на это потребуется примерно 250 тысяч крон ежегодно.

В следующие два месяца Свен, выступая едва ли не каждый день, прочитал сорок лекций в разных городах страны. И это, конечно, возымело определенный эффект.

В начале апреля пришла телеграмма от Нильса Хёрнера. Он сообщал о том, что проблема озера Лобнор решена. Нильс вместе с Паркером Ченом нашел большое озеро там, где тридцать лет назад Хедин видел лишь высохшее дно. Расположение озера точно соответствовало его месту на старых китайских картах.

В мае у Хедина опять состоялся разговор с премьером Экманом о деньгах для экспедиции.

— Вы деньги получите, только больше не приходите и не просите, — сказал премьер.

В начале октября Хедин огорченно записал в дневнике: «Получил двести пятьдесят тысяч крон. И не больше».

Правительство Швеции трудно было винить в скупости. Великий американский крах 1929 года инициировал глобальную экономическую депрессию. В Швеции с бюджетом в это время было особенно плохо; она вынужденно отказалась от золотого обеспечения национальной денежной единицы; обменный курс кроны упал на 30 процентов.

Восемнадцатого октября Хедин в церкви Бласиехольмен в Стокгольме на собрании сторонников мира произнес речь в память о недавно умершем архиепископе Упсальском Лapce Сёдерблуме. Обычно далекий от модного тогда в Швеции антиамериканского морализирования, тут он заметил:

— В обмен на все то хорошее, что Америка получила от Европы, Америка затопляет нас и весь мир потоком варварства и бескультурья, сенсационно-скандальной литературой, низкопробными фильмами, джазом и другими сомнительными поделками, заражающими воздух, которым мы дышим, уничижающими хороший вкус, знания и мораль, совращающими молодежь отказаться от высоких идеалов и настоящих ценностей, той самой единственной основы, на которой только и может строиться светлое и счастливое будущее.

Это был довольно рискованный поступок — атаковать Соединенные Штаты и, следовательно, возможных спонсоров. Король Густав не преминул указать на это Хедину, когда они встретились через несколько дней:

— Мне не очень нравится то, что ты сказал про Соединенные Штаты, и я могу лишь надеяться, что это не повредит твоим отношениям с Винсентом Бендиксом, — сказал король.

В середине декабря пришла телеграмма из Чикаго:

«Я считаю, что будет очень хорошо, если вы и Монтелль по пути в Китай заедете в Чикаго. Желательно в середине февраля, для консультаций. Винсент Бендинкс».

Ночной поезд из Нью-Йорка остановился в Чикаго в 5 часов 40 минут утра 12 марта 1932 года. Хедин и Монтелль были приглашены остановиться у Винсента Бендикса в Поттер-Палмер-Хаус. На вокзале их встретил шведский консул в Чикаго и тут же огорошил новостью: в Париже застрелился Ивар Крейгер. [40] 40 Ивар Крейгер (1880–1932) — знаменитый спичечный король, создатель первой транснациональной корпорации. Контролировал 250 компаний в разных странах мира. Крах Крейгера был настолько крупным событием, что после него ряд стран приняли специальные законы антимонопольного характера.

Ненасытный молох депрессии требовал приношений. Биржевой обвал и непомерные расходы на экстравагантный образ жизни сожрали изрядную часть капиталов Бендикса, и теперь он был далеко не так богат, как тремя годами раньше, когда давал щедрые обещания Свену.

Перед приездом в Чикаго Хедин две недели провел в Бостоне и Нью-Йорке, где встречался с разными людьми. За это время акции Бендикса упали с 17,5 до 10,5 долларов.

На следующий день после приезда в Чикаго Монтелль начал распаковывать храмовую утварь и предметы интерьера монгольского храма.

Бендикс пригласил кучу гостей и экспертов. Его энтузиазм по поводу храмового проекта рос на глазах, чего нельзя было сказать о желании оплатить 28 тысяч предметов и деталей, привезенных в Чикаго и готовых к монтажу. Но через шесть недель переговоров между Бендиксом и администрацией Всемирной выставки она все же решила взять на себя расходы. Слухи об антиамериканских высказываниях Хедина до Чикаго не дошли, все было тихо.

В начале мая начался монтаж храма. Еще через пять месяцев храмовая крыша была покрыта двадцатью пятью тысячами медных пластин. Их изготовили на собственных заводах Бендикса в Чикаго. Храм расписывали два специально приглашенных из Пекина китайских художника, они пользовались только минеральными красками, привезенными из Китая, которые гарантировали подлинность цвета и долговечность. Интерьер храма воссоздавался строго по инструкциям Ёсты Монтелля.

Все это время Хедин жил у Бендикса. Он переписывался с экспедиционными группами и строил новые планы. Но для их осуществления нужны были деньги. Одно американское издательство проявило гипотетический интерес к книге о его предыдущих приключениях. Хедин немедля взялся за перо и впервые поведал о своем несчастливом романе с Милле Линдстрём. Он назвал книгу «Схватка с пустыней, схватка со смертью». Но она так никогда и не была напечатана. Хедин написал ее на шведском, и издательство пошло на попятный, сочтя, что перевод обойдется слишком дорого.

В середине декабря 1932 года Хедин все еще находился в США. Он задержался в Чикаго, потому что хотел дождаться окончания строительства храма. Он полагал, что, когда это чудо предстанет во всей красе, появятся спонсоры. Но увы, только Винсент Бендикс, дела которого шли под откос, обещал десять тысяч долларов.

В канун Рождества 1932 года Хедин стоял на палубе корабля. С пристани знаменитому брату махал на прощание рукой Карл Хедин. Билет Хедина оплатил Бендикс. Свен направлялся в Китай.

Первого февраля 1933 года Хедин записал в дневнике: «Гитлер — рейхсканцлер». Он понятия не имел о том, кто такой Гитлер, и в письме домой просил разузнать, кто он, откуда и что все это значит. Без малого год Хедин прожил в США вдали от европейской политики.

В Китае за почти что два года его отсутствия многое изменилось. Японцы захватили большую часть Внутренней Монголии, заняли Ченгде и превратили Маньчжурию в формально независимое марионеточное государство под названием Маньчжоу-го. На трон они посадили Пу И, последнего императора Китая. Японским войскам оставалось дойти до Пекина двести километров. Обстановка в городе была напряженной и неопределенной. Пекинские музеи вывезли тысячи экспонатов в Нанкин, чтобы их не разграбили японцы.