Лев Демин - Семен Дежнев

Не прав писатель Сергей Марков, утверждая, что Бугор, Павлов и их товарищи весь путь от Анадыря до Лены проделали морем, обогнув Большой Каменный нос. «Костяная казна впервые доставлена в Якутск на корабле, — утверждает он. — Почему же биографы Дежнева не заметили этих удивительных свидетельств о плавании от Анадыря на Лену. Ведь в этих походах нельзя было миновать пролива между Азией и Америкой, нельзя было не обойти Чукотского полуострова с востока на запад!» Мы разделяем восхищение писателя мужеством и отвагой славных героев его интересной книги «Подвиг Семена Дежнева». Но вольно или невольно, очевидно, из-за недостаточного знакомства с источниками, автор приписывает своим героям подвиги, которых они не совершали. Бугор, Павлов и другие дежневские соратники не огибали Чукотки, не проходили Беринговым проливом. Такое из ряда вон выходящее событие, если бы оно действительно имело место, вряд ли не нашло бы отражение в документах.

На самом же деле отряд, возглавлявшийся, очевидно, Евсевием Павловым, шел сухим путем вслед за Селиверстовым, перевалил через Анюйский хребет, а с Анюя вышел на Колыму. Этот маршрут подкрепляется документальными свидетельствами. Из Нижнеколымска Селиверстов и Павлов с Бугром и товарищами вышли в море на разных кочах. Корабль Евсевия Павлова и Василия Бугра занесло в Омолоеву губу, где пришлось зазимовать.

На следующее лето казаки добрались до Жиганска. Из отписки Лодыженского известно, что анадырская кость прошла через жиганскую таможенную заставу, Василий Бугор решил замолить свои прежние грехи и сделал богоугодное дело — пожертвование моржовыми клыками на строительство новой часовни. А его разгульный товарищ Ветошка буйствовал и пропивал свою добычу в кабаках Жиганска.

После отъезда Селиверстова, Бугра и других с Дежневым осталось совсем мало прежних соратников. Вместо них на Анадырь прибывали новые торговые и промышленные люди, привлеченные сюда рассказами о богатствах края, об обширных моржовых лежбищах Семен Иванович продолжал ясачный сбор, ходил в походы. Иногда на Анадыри появлялся неугомонный возмутитель спокойствия, князец Мекерка, нападавший на ясачных анаулов, грабивший их становища. В устье реки приходили воинственные неясачные коряки, от которых также немало страдали ясачные. Обиженные и пограбленные шли с жалобами к Дежневу, просили помощи и защиты. Летом отряд отправлялся на промысел к корге и, загрузив кочи моржовой костью, возвращался к зимовью с богатой добычей.

В 1656 году воевода направил на Анадырь казачьего сотника Амоса Михайлова. Он должен был сменить Семена Дежнева и выслать с Анадыря Юрия Селиверстова, с которого власти воеводства намеревались взыскивать большой долг, а заодно произвести там дотошный розыск. В Якутске еще не были осведомлены о том, что Селиверстов уже покинул Анадырь.

Долгое время исследователи придерживались ошибочной версии, что Амос якобы благополучно прибыл в Анадырское зимовье и, наделенный большими полномочиями, принял у Дежнева казну, аманатов и все дела, самого его отстранил от дел и принялся проводить дотошное дознание, нет ли на совести Семена Ивановича и его людей каких-либо злоупотреблений. Напрашивалось предположение, что основанием для такого дознания могли послужить клеветнические доносы Селиверстова и его сторонников. Дознание, которое вел Амос Михайлов, закончилось якобы благоприятным для Дежнева исходом. Если и были какие-либо обвинения в его адрес, то они не подтвердились, никаких злоупотреблений замечено за ним не было. В результате Семен Иванович был восстановлен в своих правах, а Амос через некоторое время уехал с Анадыри. Эту версию подхватил и С. Марков. В версии этой есть, однако, необъяснимое противоречие. Сотник Михайлов направляется якутскими властями на Анадырь, чтобы сменить Дежнева. Но проведя дознание, он восстанавливает Семена Ивановича в правах старшего анадырского приказчика, а сам уезжает (вопреки предписанию воеводы!) обратно, поскольку никаких документальных свидетельств о его дальнейшем пребывании на Анадыри нет. Ошибочность этой версии показал М. И. Белов. В действительности Амос Михайлов не достиг Анадыри. И не только Анадыри, но даже и Колымы. В течение трех лет добирался он морем только до Индигирки. Препятствовали плаванию неблагоприятные погодные условия, да и сам Амос не горел желанием спешить на далекую неласковую Анадырь. Видимо, его назначение анадырским приказчиком на место Дежнева не вызвало у Михайлова большой радости. Медлительность сотника вывела из терпения якутские власти, потерявшие всякое доверие к нему. И Амос был отозван обратно.

Мы очень мало знаем о последних годах пребывания Дежнева на Анадыри. Главой Анадырского острога и приказчиком он оставался до 1659 года, когда его сменил казачий сотник Курбат Иванов. За год до этого Дежнев отослал в Якутск большую «костяную казну» и поручил сопровождать ее ближайшему своему помощнику Никите Семенову. Немало лет делили вместе радости и тяжкие заботы, трудились рука об руку не знали ссор и раздоров, вдвоем несли тяжкий крест ответственности за государеву службу. Жалко было терять надежного товарища. Но именно ему, Никите поручил Семен Иванович ответственное дело, доставку казны надеясь на его исполнительность.

Никита Семенов достиг на оленях Колымы, а летом 1658 года продолжал путь морем, а потом Леной Он благополучно прибыл в Якутск с ценным грузом. Воевода поспешил отправить «костяную казну», а также «мягкую рухлядь» в Москву, в Сибирский приказ в сопровождении конвойного отряда. Во главе его был поставлен Михайло Стадухин, возвратившийся к тому времени после многолетних скитаний в Якутск. В стадухинский отряд были включены Никита Семенов и Василий Бугор, оба бывшие беглые, и еще некоторые из старых товарищей Дежнева. Нехватка людей заставляла власти воеводства забыть о прежних прегрешениях беглых и не возбуждать против них какого-либо дела. Более того, Семенову могла быть поставлена в заслугу доставка с Анадыри в Якутск костяной казны.

В Москве Стадухин передал весь груз в Сибирский приказ, а заодно подал на имя царствовавшего тогда царя Алексея Михайловича челобитную. В ней он пространно описывал свои службы — было о чем написать, не забывал упомянуть о своих заслугах и просил награды. Решением боярской думы Михайло Стадухин получил звание казачьего атамана, звание немалое в тогдашней российской иерархии чинов. Возможно, ему помогли личные связи с богатыми торговыми домами.

Шли годы. Семен Иванович старел, его волосы и борода серебрились сединой. Здесь суровые условия жизни, тяжкие испытания заставляли людей рано седеть. Ему шел шестой десяток, а многие из его товарищей не дожили до этого возраста. Кто утонул в бурной пучине Студеного моря, кто пал от меткой юкагирской стрелы, кого сразила черная смерть и голод. Давали о себе знать и старые раны, О них напоминали глубокие шрамы, которых много осталось на теле анадырского героя. Но полагаясь на свое могучее здоровье, поморскую физическую выносливость, Дежнев старался не подаваться хворям, не замечать боль старых ран. Он по-прежнему много работал, ходил в походы и на промыслы рачительно считал соболиные шкурки и тяжелые моржовые клыки. Хлопотная, многообразная служба приказчика тяготила его. Из прежних испытанных соратников остались единицы. Приходили новые люди с разными характерами и норовом. Не со всеми легко налаживались отношения. Семен Иванович хотел бы отдохнуть от административных забот, снять с себя начальственное бремя, остаться рядовым казаком — промышленником. Давно уже писал он якутскому воеводе, чтобы прислали ему замену. Но замены все не было. Амос Михайлов, назначенный было на его место, до Анадыри не доехал. Другого человека на роль представителя власти в Анадырском крае воевода смог подобрать не сразу. Край суров, бремя власти хлопотно — не каждый согласится взвалить его на свои плечи.