А. Саммерс - Дело Романовых, или Расстрел, которого не было

Юровский имел медицинскую подготовку, так что следователь решил, что именно Юровский использовал эту бумагу около шахты. Соколов использовал импровизированную туалетную бумагу и для того, чтобы привязать к шахте и другого большевистского чиновника комиссара Голощекина, который побывал в Москве незадолго до исчезновения Романовых.

Соколов говорил, что он обнаружил остатки статьи, вырванной из немецкого издания коммунистической газеты, датированной 26 июня 1918 года и напечатанной в Москве. Поэтому, поскольку Голошекин был в то время в Москве, Соколов решил, что он тоже пойман на участии в событиях в лесу. Самое время было сделать выводы, и Соколов сделал эти жуткие выводы: «Ранним утром 17 июля, под покровом ночной тьмы, грузовой автомобиль привез их трупы на рудник в урочище Четырех Братьев. На глиняной площадке у открытой шахты трупы обнажили. Одежду грубо снимали, срывая и разрезывая ножами. Некоторые из пуговиц при этом разрушались, крючки и петли вытягивались. Скрытые драгоценности, конечно, были обнаружены. Некоторые из них, падая на площадку, среди множества других оставались незамеченными и втаптывались в верхние слои площадки.

Главная цель была уничтожить трупы. Для этого, прежде всего, нужно было разделить трупы на части, разрезать их. Это делалось на площадке. Удары острорежущих орудий, разрезая трупы, разрезали и некоторые драгоценности, втоптанные в землю…

…Части трупов сжигались в кострах при помощи бензина и уничтожались серной кислотой. Оставшиеся в телах пули падали в костры; свинец вытапливался, растекался по земле… Сжигаемые на простой земле трупы выделяли сало. Стекая, оно просалило почву. Разорванные и разрезанные куски одежды сжигались в тех же кострах.

…Заметив некоторые оставшиеся предметы, преступники побросали их в шахту, пробив в ней предварительно лед и засыпали их землей. Здесь та же самая картина, что и в Ипатьевском доме, скрыть от мира совершенное зло».

В своем предисловии Соколов писал: «Никакой исторический процесс немыслим вне представления прошлого. В нашем прошлом — тяжкое злодеяние: убийство царя и его семьи. Правдивым рассказом я полагал бы послужить моему родному народу. Поэтому и помня слова русского историка, я старался, как ни соблазнительно ярки были мои личные воспоминания пережитого, излагать факты, основывались исключительно на данных строго юридического расследования».

Соколов не мог предвидеть жутких последствий своей работы, но, некоторый прогноз он сделал: «Я знаю, что пытливый ум человека задаст много безответных вопросов этому расследованию». В этом он был, безусловно, прав.

Современная судебная наука идет в ногу с развитием новейших технологий — использование группы крови, базы отпечатков пальцев, инфракрасное просвечивание, электронные микроскопы, способные превратить пылинку в небольшой комочек. Соколов ничего этого не имел. Его незаконченное расследование постоянно наталкивалось на противодействие, политические интриги и профессиональную неподготовленность помощников. В его работе есть чем восхищаться — настойчивость, дотошный допрос, тщательно оформленная документация. Но, поскольку его работа, по сути, касается истории и должна была бы окончиться выводами о судьбе Романовых, это предъявляло свои требования к расследованию.

Для того, чтобы рассмотреть третье столбовое доказательство Соколова, мы обратились к человеку, который всю свою жизнь посвятил тому, чтобы стать величайшим патологоанатомом столетия. Профессор Френсис Кэмпс был патологом в британском министерстве иностранных дел в течение почти 30 лет, его работа произвела революцию в судебной науке. Работая по нашей просьбе, он потратил целый месяц, изучая все доступные материалы по делу Романовых, включая оригиналы фотографий вещественных доказательств. К счастью много оригинальных негативов Соколова сохранилось в London Public Record Offic и в Париже. У нас были возможности тщательного исследования предметов, подобных обломкам досок с пулевыми отверстиями, следами крови и пуль.

Профессор дал интервью на телевидении. Когда его спросили, как ему удалось использовать технологии семидесятых годов для расследования событий, произошедших в 1919 году, он ответил: «В конце концов, мы же добились успеха в исследовании пятен на рубашке и камзоле короля Чарльза, которые он носил, когда ему отрубили голову, а также при изучении материалов на Джека Потрошителя, и даже событий на улицах Сиднея».

Кэмпс не имел реальных предметов, служащих вещественными доказательствами, но их фотографии были хорошего качества, были и другие благоприятные обстоятельства. Мы приводим его комментарии дословно, так, как мы их записали. Сначала его выводы относительно исследования крови в Доме Ипатьева:

Мэнголд : «Вы согласны с теми исследованиями?»

Кэмпс : «Да, полностью, да. Единственный вывод, который он сделал, это то, что кровь на стенах в Доме Ипатьева была человеческая, и я думаю, что это бесспорно»

Мэнголд : «Он утверждал, что одно из пятен на полу подвала — это кровь императрицы. Как он может это утверждать?»

Кэмпс : «Он не мог это утверждать. Это — чистая выдумка. Я имею в виду, что существует возможность сравнения групп крови, но даже если бы мы знали группу крови императрицы, и то, мы могли бы говорить только о похожести, но не о идентификации». [ В 1918 году техника сравнения групп крови еще не существовала. Аргументы профессора Кэмпса относятся также и к утверждению Соколова о том, что кровь на стене принадлежит одной из великих княжон .]

Мэнголд : «И снова он делает вывод, что количество крови, обнаруженной в подвале, показывает, что в комнате был убит не один человек, поскольку от одного человека не могло быть так много крови, да еще на такой большой площади. Вы согласны с такой мыслью?»

Кэмпс : «Нет. Небольшая кровь могла вызвать длинные брызги, кроме того по сделанным сообщениям следы крови на стенах замывались. Это могло увеличить площадь со следами крови. Одинаково вероятно, что это или кровь ранен-кого человека, или кого-то, у кого серьезное кровотечение из носа. Или еще что-то. Кровь могла появиться и в других местах, если бы человек перемещался по комнате».

Даже если не принимать во внимание мнение профессора, есть основания считать, что появление крови и пуль в подвале было намеренно сфальсифицировано после начала белогвардейского следствия, чтобы сделать картину преступления более убедительной. Рассматриваемые материалы показывают, что и те, и другие свидетельства могли «появиться» спустя какое-то время после начала следствия.