Алексис Трубецкой - Крымская война

Однако Крымская война по своим масштабам была скорее глобальной — у историка может появиться искушение даже назвать ее самой первой мировой войной. Как мы уже писали, кровь лилась не только в Крыму, а отзвуки этой войны доходили до таких удаленных мест, как Австралия, Канада, Гавайи и Индия. Вторым по важности театром военных действий, не воспетым в стихах и не описанным в романах, стало побережье Финляндии на Балтике. Англо-французский флот обстреливал русские позиции у Бомарзунда и в других местах этого региона задолго до того, как первые пушечные залпы прозвучали в Крыму, и эти усилия союзников не ослабевали почти до самого конца войны. Существовали и второстепенные очаги, на которые редко обращают внимание историки в своих трудах — разве упомянут в примечаниях. Я имею в виду и близкие к Крыму территории — Румынию, Кавказ, Армению, и весьма удаленные — Кольский полуостров, что у самого Полярного круга, и Камчатку на Тихом океане. И там шли бои, и там гибли люди.

Итак, когда и где в действительности началась Крымская война? Французы полагают, что она началась 27 марта 1854 года, когда Франция объявила войну России. По мнению англичан, днем начала войны следует считать 28 марта — именно в этот день войну России объявила Британия. Россия, в свою очередь, официально заявила о том, что находится в состоянии войны с Францией и Англией, 11 апреля. Но пожалуй, самой точной датой начала этой войны следует признать 5 октября 1853 года, когда войну России объявила Турция. А первая в этой войне кровь пролилась месяцем позже, когда Омар-паша одержал громкую победу над русскими войсками при Ольтенице.

Поскольку за пять месяцев до высадки союзников в Каламитском заливе англо-французский флот вошел в Балтийское море, будет разумно начать описание хода войны именно с этого момента.

Когда в Лондоне стало известно о вторжении русских в Дунайские княжества, вице-адмирал Чарльз Непир выказал большую тревогу по этому поводу и заявил, что в связи с неизбежностью войны Британии следует усилить оборону побережья. Русский царь, говорил Непир, имеет на Балтике 28 линейных кораблей и множество вспомогательных судов. Такой флот может создать реальную угрозу береговой линии Британии, которая в настоящее время практически беззащитна, поскольку основная часть британских военно-морских сил была отправлена в Средиземное море. Премьер-министр Абердин поначалу отмахнулся от предостережений адмирала, не считая ситуацию столь острой, однако через пару месяцев, по мере возрастания напряженности, он согласился с Непиром и одобрил план сосредоточения в Спитхеде эскадры, перебазировав туда британские корабли из Лиссабона.

Франция в тот момент была не в состоянии принять участие в балтийской операции, поскольку весь ее наличный флот под командованием вице-адмирала Гамелена находился в Средиземном море, а для создания новой боеспособной эскадры требовалось время. Впрочем, в знак солидарности с Британией одно судно — стопушечный линейный корабль «Аустерлиц» — было послано на помощь союзнику.

Поспешно собранная таким образом эскадра под командой Непира направилась в Балтийское море. В ее составе было 15 судов, на борту которых находились 882 пушки и 8500 человек. Это был самый крупный в то время флот, состоявший исключительно из судов с паровыми двигателями. Позже к нему присоединились и парусные суда. В задачу эскадры входило блокирование Финского залива, чтобы не допустить прохода русских кораблей в Северное море. Кроме того, Непиру предписывалось обеспечить защиту побережья Швеции и Дании, что на самом деле являлось демонстрацией силы с целью повлиять на правительства этих стран, прежде чем они задумаются, не стоит ли им принять сторону России. Приказы Адмиралтейства были сформулированы весьма четко: «Обеспечить полную блокаду Финского залива… и не допустить пересечения русскими судами этой линии». Важно заметить, что на этом этапе не упоминалось о возможных открытых военных действиях. Как мы увидим, Непир впоследствии заслужил суровое осуждение со стороны своего правительства, а также всего британского общества за то, что не преследовал противника более активно.

Эскадра миновала Киль и встала на якорь в бухте Кьоге, к югу от Копенгагена. Именно отсюда, решил сэр Чарльз, он сможет с наибольшей надежностью воспрепятствовать проникновению русских в Северное море. Когда до него дошло известие об объявлении Британией войны России, адмирал обратился к своим подчиненным с громким заявлением, которое потом не давало ему покоя:

Парни! Мы объявили войну врагу грубому и храброму. Если он встретится нам в море, вы знаете, как поступать. Если он укроется в порту — мы должны достать его и там. Успех зависит от того, как быстро и точно вы стреляете. И еще, парни, — наточите ваши сабли, и победа будет за нами!

Однако через две недели Непир покинул Кьоге, и 19 апреля его эскадра достигла входа в Финский залив. Со времен Петра I Финский залив был (и остается) акваторией, стратегически важной для безопасности России и для ее торговли. Триста двадцать километров водного пути отделяют вход в залив от Санкт-Петербурга, бывшего в то время столицей Российской империи. Защита Санкт-Петербурга была сосредоточена в четырех сильно укрепленных пунктах. К северо-западу от входа в залив, между Швецией и Финляндией, расположены Аландские острова с мощной крепостью Бомарзунд. На южном берегу находится Ревель (Таллин), а на северном — Свеаборг, охраняющий подход к Гельсингфорсу (Хельсинки). Последним рубежом обороны столицы стал прекрасно укрепленный портовый город Кронштадт.

Русский балтийский флот был крупнее, чем предполагал Непир. Помимо 27 линейных кораблей в его состав входили 8 фрегатов и 90 других судов — корветов, колесных пароходов, шхун и канонерских лодок. Суммарно балтийский флот России превосходил эскадру союзников по числу кораблей и огневой мощи. Однако русские суда были рассредоточены по нескольким пунктам, причем большая их часть находилась в Кронштадте и Свеаборге. Крейсируя между этими пунктами, Непир не позволял противнику объединить силы и тем самым сохранял превосходство. Кроме того, перед русскими стояли две другие проблемы: лед и неопределенность с командованием. С начала зимы флот зависел от состояния льда в заливе, и в первые недели после неожиданного появления Непира на Балтике русские корабли были заперты в портах. К началу мая, когда лед растаял, обострилась проблема с руководством: у флота не было единого командования. Великий князь Константин Николаевич, в чьем ведении находилась Кронштадтская эскадра, был молод (27 лет), неопытен и нерешителен, а власть семидесятисемилетнего адмирала Петра Ивановича Рикорда, находившегося на борту 110-пушечного «Императора Петра I», вообще была весьма сомнительной, особенно в Свеаборгской эскадре.