Уильям Салливан - Тайны Инков

Если когда-либо люди сталкивались с судьбой, так это были инки. Краткость периода их величия дает неверное представление о столетиях необыкновенного восхождения к этому величию. В большей мере, чем любая другая область нагорья, долина Куско была пропитана традициями как Уари, так и Тиауанако. Несмотря на тот факт, что Тиауанако лежало еще за три сотни миль далее к югу, властители Уари сильно укрепили все подходы к своей заставе в Пикильякте в долине Куско. Хотя область Куско некогда состояла внутри чего-то подобного сфере тиауанакского «контроля», своей первичной культурной ориентацией она, тем не менее, была обязана влиянию Тиауанако. Поскольку само Тиауанако не имело обыкновения посылать войска воевать так далеко, то построение, наводнение войсками и укрепление Пикильякты в 650 году н. э. подсказывает, что Уари не было единственной державой в непосредственной близости, рассматривавшей эту долину как добычу.

Куско стал бы «пупом» мира, возведенным. в географическом центре двух пересекающихся и существенно противоположных мировоззрений, полный контраст между которыми вынудил историка архитектуры Уильяма Конклина задаться вопросом:

«Что же тогда наличие этого пространственного сдерживания, осуществлявшегося Уари, говорит об отношениях Уари с Тиауанако? Если толковать это архитектурное свидетельство буквально, то выходит, что архитекторы Уари имели совершенно иные цели в своем городском планировании; возможно, они действительно привлекали в некоторой форме ритуально учрежденную антитезу культа ворот в Тиауанако и все их движение и ритуальную ассоциацию».

Если имитация — это откровеннейшая форма лести, тогда эти контрасты подразумевают скорее более злобный смысл. Этот смысл в ходе активного противоборства с духом Тиауанако в долине Куско нигде не получил столь откровенного выражения, как в серии увлекательных археологических находок в комплексе Пикильякты в Уари. В двух разных случаях в течение 1920-х годов исследователи раскопали отдельные подпольные тайники в элитном квартале. — В каждом случае извлечено по набору из сорока статуэток, каждая из которых была высотой приблизительно в три дюйма и вырезана либо из бирюзы, либо из содалита. В 1933 году Луис Балькарсель описал и проанализировал один из этих тайников. Каждая фигурка представляла мужчину, вырезанного таким образом, чтобы подчеркнуть детали одежды его племени. Среди них не было двух одинаковых фигурок, что означает, что они представляли сорок этнически разных племен. Все фигурки изображались сидячими на морском песке и склоненными, то есть в позе покорности, напоминающей, как подчеркивает Балькарсель, более позднюю инкскую практику попрания тел вождей побежденных племен.

Более того, эти изображения были помещены по кругу, в центре которого находился ряд предметов: бронзовый прут, панцирь раковины и некая оболочка раковины Spondylus. Когда я читал статью Балькарселя, волосы у меня встали дыбом. Бронзовый прут имел слегка коническую форму, которая подвигла Балькарселя, и, вероятно, правильно, назвать этот предмет и «скипетром», и маканой, или «дубиной воина». Хотя Балькарсель истолковал панцирь раковины в этом применении как военную трубу, эта оболочка, согласно его описанию, не имела срезанного конца, что делало бы ее трубой. Значение оболочки Spondylus, важной торговой статьи Уари, проясняется в уарочирийских мифах, где она представляет собой любимую пищу богов войны. Они любили грызть ее.

Основой политики Уари, следовательно, было «устрашение», или бронза. Идеализированное число из сорока покоренных наций, размещенных по кругу, сразу же вызывает воспоминание о системе секе в Куско с ее сорока (или сорока двумя, в зависимости от того, как они рассчитывались) лучами к горизонту. Значение числа сорок, числа сближений Сатурна и Юпитера, требуемого для того, чтобы треугольник скопировал себя в звездах, подсказывает, что Властители Уари стремились установить свое господство над наступающим Веком. То, что племенные изображения размещались в позе покорности вокруг этой бронзовой оси, наряду с пищей бога войны и раковиной, говорит о том, что правители Уари пытались «послать этих людей в ад», то есть обратно в преисподнюю, к которой принадлежали хилые существа, рожденные от звезд (сорок позиций сближения Сатурна и Юпитера по звездам эклиптики).

Самым нерешенным аспектом всего этого является детальный анализ Балькарселем племенной принадлежности фигурок. В то время, когда писал Балькарсель, считалось, что Пикильякта была инкским городищем. Поэтому он не мог обратить внимания на ту странность, что одна из фигурок, какую он идентифицировал, несомненно, правильно изображала представителя Тиауанако. За исключением одной-единственной перестрелки в Мокегуа, силы Тиауанако и Уари никогда не сталкивались между собою. Пикильякта — за три сотни миль от Тиауанако — была закрыта, как только Уари установило свое «господство» над бассейном Титикаки. Это означает, что подпольные тайники в Пикильякте — помещенные в частные жилищные дома элитных кварталов — представляют черную магию, то есть стремление причинить вред на расстоянии. Черные маги Уари стремились быть похитителями душ. И это уместный повод, чтобы в описании контраста между Тиауанако и Уари воспользоваться такой метафорой, как «свет и тень».

Пока коренные жители долины Куско варились в этой диалектике, Уари отгораживалось стеной от долины. Среди пастухов высокогорий были и инки. Инкский миф сообщает нам, где находились их истоки (глава 5). В то время как властители Уари окружали изысканно красивую долину Вилькамайу, инкский миф повествует, что военный вождь по имени Апотамбо, отец Манко Капака, принял от Виракочи посох, которым его сын создаст Куско. Его народ был грубой и готовой к испытаниям массой («вассалами»), не желавшей пребывать под башмаком у кого бы то ни было, включая Тиауанако, но Апотамбо видел мудрость в том, чтобы вывести его к свету. Поскольку Виракоча оставил землю, дух его правления был передан инкам. И, если выбор врагов есть показатель убеждений, тогда вполне справедливо, что инки решили придерживаться наследия Тиауанако. В решающий момент их истории у них не было более заклятых врагов, чем чанкас, прямые потомки властителей Уари.

Словно в предзнаменовании своего будущего, инки будут единственным народом нагорья, обитавшим на острове относительного спокойствия на протяжении столетий до учреждения своей империи. Поселения в центральной части долины не были защищены, что свидетельствует о том, что инки, прибывая в долину после падения Уари, уже вовсю проводили экспериментирование с некой уникальной формой государственности.