Андрей Васильченко - Война кланов. «Черный фронт» против НСДАП

Программу социализации экономики Отто Штрассер подробно изложил в своей брошюре «Построение немецкого социализма». Основными принципами социалистической экономики были тотальная автаркия, государственная монополия на внешнюю торговлю и плановое хозяйство. В условиях революционных потрясений в Шлезвиг-Гольштейне и роста экстремистских настроений в крестьянской среде решение аграрного вопроса и необходимость национал-социалистического контроля над средствами производства стали важнейшими теоретическими темами для «Боевого содружества революционных национал-социалистов».

Согласно взглядам Штрассера, возрождение немецкой экономики было возможно лишь при условии упразднения частной собственности на землю, полезные ископаемые и средства производства. Штрассеровская социализация экономики принципиально отличалась от марксистской модели. Она определялась как попытка вывести экономическую теорию из самой природы немца. Штрассер предполагал, что хозяйственную систему страны должна определять не сухая экономическая теория, а живая душа немецкого человека, проявляющаяся прежде всего в независимости, ответственности и радости творчества. Капиталистическая форма хозяйствования, предполагавшая высвобождение личного эгоизма, уничтожает государственно-общественный принцип существования. Но воплощенные в жизнь три составляющие немецкой души вернут людям радость созидания и любовь к отечеству, которые многие угнетенные трудящиеся путали с государством, бюрократической системой. По мнению Штрассера, ответственность, независимость и творческая деятельность возможны лишь при общественной системе, которая устранит неравенство немцев и проведет депролетаризацию Германии, которая была просто необходима, так как марксизм создал из рабочих класс, угрожающий существованию народного сообщества. Вообще штрассеровское понимание пролетариата очень отличалось от марксистского. Революционные национал-социалисты не придавали ему экономического значения, равно как и не использовали таких понятий, как рабочая сила и производственные отношения. Штрассер подразумевал под пролетариатом тех, кого объединяла крайняя нужда и страдания.

Кампания по защите немецкого села должна была сопровождаться «революцией души», которая отвергала веру в прогресс и базировалась на принципах расы, крови и почвы. Именно их Штрассер положил в основу своей крестьянской идеологии.

Депролетаризация должна быть связана с возможностью доступа каждого немца к собственности. Но это было возможно лишь при соблюдении двух юридических условий: все немцы должны были быть коллективными владельцами земли и иметь право на обладание всеми средствами производства. Народное сообщество должно было распределять эту собственность в форме наследственных ленов в соответствии со способностями каждого немца к обработке земли и производственному труду. Сама терминология, употребляемая Штрассером, отсылала нас в эпоху феодализма. Государство — организованная форма нации — должно выработать представление, что все права на землю принадлежат народному сообществу, в то время как крестьянские семьи, обладательницы ленов, выступают лишь землепользователями.

Введение практики наследственных ленов как существенная часть нового экономического порядка, а также модификация права на собственность были важными компонентами процесса народно-культурного переворота, который должен был закончиться установлением германского права и созданием новых социально-культурных связей.

Из изучения всемирной истории Штрассер вынес несколько фундаментальных законов, которые должны были определять жизненные ритмы немецкого народа. Он пришел к выводу, что городское население было мотором либеральных революций, в то время как крестьянские слои сыграют решающую роль в построении нового социального порядка.

Мятеж в Шлезвиг-Гольштейне, террористические акты «Ландсфолька» и радикализация крестьянства, вызванная агитацией коммунистов и нацистов, были очевидным доказательством неприятия крестьянами Веймарской республики. Поскольку именно крестьянство должно было стать базой будущего государства, то процесс государственного строительства неизбежно привел бы к сокращению пролетариата, а дети крестьян возвратились бы на землю. Эта кампания поначалу будет ограниченной, так как Германия должна готовиться к новой войне. Именно поэтому национал-социалистическое революционное правительство просто обязано поддерживать промышленный потенциал, чтобы успешно провести мобилизацию и создать сильное военное хозяйство. После победы над западными державами немецкая армия должна способствовать структурной реорганизации и психологической перестройке немецкого общества, демобилизованные солдаты станут движущей силой аграрной реформы. Гигантский индустриальный комплекс необходимо расчленить и разбросать по стране небольшими очагами.

Заброшенные или недостаточно освоенные земли подлежали немедленной конфискации. Предпосылки для технического осуществления внутренней колонизации не были оригинальными: отвоевание земель у моря, распашка нови, обработка запущенных земельных участков. Планомерная защита земельного хозяйства должна была вернуть к сельской жизни не только крестьянских детей, уехавших в город, но и значительную часть рабочих, занятых в промышленном производстве. Возникновение новых предприятий на селе должно было носить комплексный характер; но в первую очередь на сельских предприятиях должны работать крестьяне, покинувшие когда-то деревню. Они могли одновременно заниматься сельскохозяйственной деятельностью на земле, выделенной им государством в качестве наследного лена. По мнению Штрассера, у «новых крестьян» рано или поздно появится менталитет владельца, что приведет к одновременному исчезновению пролетарского сознания. Но к традиционному, существовавшему еще до Немецкой революции крестьянству государство должны было относиться совершенно по-особенному. Возможное недовольство автоматически устранялось широкой программой социальных и экономических мероприятий.

В 1925 году Штрассер устанавливал максимальный земельный надел в 1000 морге [20] Здесь Штрассер использовал, старую прусскую земельную единицу морге, равнявшуюся 25,532 акра. (255 га). Надел мог сдаваться в аренду либо передаваться по мужской линии как наследный лен. Землевладения в 3000 морге (765 га) предполагалось разбить на участки размером в несколько десятков гектар. Батраки крупных землевладельцев также должны были получить собственный земельный надел, составлявший половину гектара. Подобная дискриминация батраков была, возможно, вызвана убеждением Штрассера, что все они — марксисты либо сочувствовали коммунистам. Лидер революционных национал-социалистов делал ставку на более зажиточное крестьянство, которое традиционно придерживалось антимарксистских позиций. Надел батрака походил скорее на домашний сад, нежели на земельный надел, урожаем с которого можно было прокормиться. Приблизительно такие наделы должны были получить рабочие сельскохозяйственных предприятий. Но для них обработка земли не была единственным способом заработать на хлеб.