Андрей Васильченко - Война кланов. «Черный фронт» против НСДАП

После неудачи на выборах в августе 1932 года Штрассер пытался использовать это недовольство, чтобы создать совместно с «Имперским знаменем» и «Красными фронтовиками» Единый социалистический фронт. Но его заявления о «главном враге — капитализме» не находили понимания у штурмовиков, для которых «красные» всегда являлись противниками.

После конфликта Грегора Штрассера с Гитлером «Черный фронт» снова опубликовал призыв к штурмовикам. «Грегор Штрассер завершил цепочку „происшествий“, которые происходили с Мюке, с Отто Штрассером, с Вальтером Штеннесом и многими другими. Честным немцам, честным социалистам, истинным протестантам больше не место в гитлеровской партии! Штурмовики должны поднять протест против византийского верноподданничества, ненемецкого раболепства. Вы, штурмовики, должны включиться в борьбу как пламенные социалисты, фанатичные националисты, убежденные сторонники народной социалистической революции» .

12 января в связи с СА разразился новый скандал. Штрассер тут же загорелся надеждой, что СА наконец-то восстанут против Гитлера. Штегманн, группенфюрер СА, депутат рейхстага, был отрешен от всех должностей после конфликта с Юлиусом Штрайхером, главным антисемитом в НСДАП. Тут же в общенациональной прессе стали мелькать сообщения о склоках в руководстве нацистской партии. Несмотря на опровержение «Фёлькише беобахтера», в прессе продолжали муссироваться слухи о кризисе СА, который рисковал «вылиться в мятеж ландскнехтов НСДАП». 23 января 1933 года Штегманн создал новую организацию, в которую вошло около 100 человек. К нему присоединились сочувствующие штурмовики из Нюрнберга, Франконии, Рура. В целом раскол задел только два гау и НСДАП потеряло всего лишь две тысячи человек. Впрочем, штегманновский кризис не шел ни в какое сравнение с расколом, который вызвал Штеннес. Но политический кризис мог разрастись, вызвав волну насилия и вооруженные действия, о которых все чаще говорили в СА.

Штрассеру не только не удалось установить контакт со Штегманном, он смог запланировать будущую совместную деятельность. Даже приход Гитлера к власти не мешал «верховному лидеру» «Черного фронта» надеяться на разрастание конфликта в гитлеровской партии. Фиаско Грегора Штрассера, неспособность «Боевого содружества» воспользоваться беспорядками в штурмовых отрядах еще раз показали, что группа Отто Штрассера не имела никакого влияния на НСДАП. Штрассерианцы были не в состоянии не то что предотвратить, но хоть как-то помешать приходу Гитлера к власти.

«Боевое содружество» оказалось совершенно не готово к падению кабинета Шляйхера и назначению Гитлера новым канцлером Германии. Штрассер, как помним, предрекал появление переходного правительства Я. Шахта. Сомневаясь, что Гитлеру удастся долго удержаться у власти, 8 февраля 1933 года «Черный фронт» вышел под заголовком «ГИТЛЕР — КЕРЕНСКИЙ».

Шляйхер не смог справиться со злейшим врагом Германии — капитализмом. Для этого у канцлера, по мнению штрассерианцев, не было ни воли, ни силы. Заигрывание его правительства с профсоюзами вызвало глубокую обеспокоенность среди представителей крупного капитала, которые решили сплотиться против новой угрозы. Гугенберг, отец немецкой реакции, начал при помощи своей Немецкой народно-национальной партии атаку на кабинет «социалистического генерала». Именно он, Гугенберг, стал плести интриги, которые вылились в кельнскую встречу Гитлера и Папена. На ней было решено любыми силами спасти тяжелую промышленность.

Не видя смертельных последствий, «Боевое содружество» приветствовало падание Шляйхера, проложившего путь «жирондистам». Штрассер мечтательно заявлял, что правительство Шляйхера, «авангард Жиронды, ее правое крыло», придало новые силы Гитлеру, который будет сметен «якобинцами Немецкой революции». «Гитлер-Керенский должен воплотить в себе открытую фазу немецкого жирондизма. Присутствие в его кабинете Папена и Гугенберга (представителей экономической реакции), а также графа Шверин-Козика и фон Нойрата (представителей государственной реакции) наталкивает только на одну мысль: Гитлер — заложник реакции!»

Но фактически для Штрассера Гитлер был только лишь мнимым заложником, так как в действительности динамика национал-социализма была настолько мощной, что реакции было не под силу справиться с ней. «Боевое содружество» указывало не только на нужду немецкого народа, но и на желание гитлеровского кабинета справиться с причинами этой бедности. Но национал-социализм оказался закованным в три цепи: буржуазный свод законов, Веймарская конституция и Версальский диктат. Поскольку Гитлер зависел не только от президента Гинденбурга, но и от реакционных сил, он не мог разорвать все цепи. Штрассер полагал, что новый канцлер не получит поддержки у народа и не может рассчитывать на активное, дружеское сотрудничество с трудящимися.

Противоречия между национал-социалистической динамикой и гитлеровским реформизмом должны были обостриться до предела. В течение 1933 года напряженные отношения между народом и правительством, между Гитлером и левым крылом НСДАП, между консерваторами и единым фронтом немецких революционеров должны были накалиться до предела. «Для Графа Ревентлова, Грегора Штрассера, Карла Кауфмана, многочисленных социалистов из национал-социалистических производственных ячеек настанет время задуматься, действительно ли они являются национальными социалистами». И в этот момент «Боевое содружество» должно было призвать к борьбе с бессильной «Жирондой», которая падет под давлением якобинских революционеров. «Это время станет часом „Черного фронта!“» Но когда Гитлер пришел к власти, Штрассер впервые провозгласил борьбу против капитализма не силами единого фронта социалистов, а при помощи слитного союза социалистов и националистов. Это сближение с национальными силами, под которыми подразумевались правые военизированные группировки, началось в сентябре 1932 года с публикации призыва к «Стальному шлему». Штрассер надеялся, что к моменту окончательного разрыва между «якобинцами» и «жирондистами» правые военизированные организации займут либо нейтральную позицию, либо встанут на сторону бойцов Немецкой революции. «Штурмовые отряды» должны будут покинуть правительственную партию Гитлера.

На следующий день после прихода Гитлера к власти исполнительный комитет «Боевого содружества» провел внеочередное заседание. 5 февраля был отпечатан и распространен призыв «Ко всем борцам „Черного фронта“». В нем говорилось, что каждый член организации должен направить все силы, стремления, а если понадобится, то и пожертвовать жизнью во имя достижения победы Немецкой революции. Казалось, Штрассер не понимал, что происходит со страной. Если обратиться к другим листовкам этого периода, мы увидим, что в них ничего принципиально не изменилось. Штрассер все так же истошно призывал штурмовиков к единому фронту Немецкой революции.