Владимир Лобов - Военная хитрость

Некоторые примеры из военной истории России, приведенные в данной книге, являются лишь малой частицей великого прошлого русской армии, но и они свидетельствуют о значении военной хитрости в войнах по защите Отечества. Бережное отношение к истории, безусловно, предполагает дальнейшее изучение военного опыта наших предков.

Войны рассматриваемого периода характерны значительным увеличением масштабов военных действий сначала массовых, а затем и многомиллионных армий. Для России и ее вооруженных сил — это были Нарва и Полтава, победы П. А. Румянцева, А. В. Суворова и присоединение Крыма, Отечественная война 1812 года и Крымская война 1853–1856 годов, это покорение Западного Кавказа и Средней Азии, доблесть героев Шипки и позор русско-японской войны 1904–1905 годов, сражения Первой мировой и Гражданской войн. Для остального мира это было время революционных, а затем и захватнических войн Франции и Наполеона, Восточной войны с Россией, Седанской катастрофы и Гражданской войны в США, войны англичан с бурами в Южной Африке и итальянцев в Эфиопии, Балканских войн, Первой мировой войны и военной интервенции в Советской России. И если в начале периода воюющие обходились гладкоствольным и холодным оружием, то в его конце поля битв утюжили танки; пятый океан стал ареной воздушных боев; винтовки, пулеметы и дальнобойная артиллерия совершенно изменили характер боевых действий. Вполне естественно, что вместе с изменением масштабов, способов и форм военных действий менялись формы, способы и приемы применения в них военной хитрости. Обратимся главным образом к отечественной истории, не забывая в то же время, что существовал и неприятель со своей хитростью.

Большое значение этой категории военного искусства, как уже отмечалось, придавал Петр I. Задачей военного искусства он считал умение дать противнику решительное сражение «с легким трудом и малой кровью». Добиваясь от командиров инициативы, решительности и отваги, он говорил: «В уставах порядки писаны, а время и случаев нет, а посему не следует держаться устава, яко слепой — стены».

В ходе Северной войны в целях сохранения тайны он предложил жителей пограничной полосы переселить вглубь страны.

«Слободских иноземцев каждого народа меж собою перепоручить, а по ком поруки не будет, тотчас выслать к городу Архангельску и оттоль на кораблях, а ежели из мастеровых, по ком поруки не будет, послать в Казань», — говорилось в царском указе.

При подготовке к Полтавскому сражению 26 июня 1709 года военный совет принял решение, чтобы с ночи 27 числа войско было готово к баталии. Но в пятом часу утра 26 июня Петр I узнал о предательстве унтер-офицера Семеновского полка, немца по происхождению. Тогда снова был созван военный совет, на котором приняли решение об изменении диспозиции войск. Предполагая, что изменник укажет шведам на то, что новобранцы одеты в серые кафтаны и шведы примут меры, чтобы сбить боевой порядок новобранцев, Петр I приказал одеть тех в зеленые мундиры, а Новгородский полк, один из лучших своих полков, — в серые. Этот прием сыграл свою роль в исходе боя.

Внимательно следивший за ходом сражения, Петр I получил сведения, что в лесу укрывается оторвавшаяся от главных сил шведская колонна Росса. Зная возможности своей конницы, он приказал Меншикову с пятью кавалерийскими полками и пятью батальонами пехоты скрытно выдвинуться, нанести внезапный удар и уничтожить вражескую колонну, а Боуру — принять командование над остальной конницей и начать отход к правому флангу укрепленного лагеря.

Отход русской конницы был принят шведами за вынужденное отступление. Шведский король Карл XII решил немедленно наступать. Дальнейший ход событий показал, что хитрость Петра удалась. Карл XII своими главными силами провел несколько атак на редуты, но все они были отбиты. Тогда он приказал своим войскам пройти между редутами. Шведы прорвались за редуты и стали медленно продвигаться вперед. Русская конница ложным отходом заманивала их под удар артиллерии, расположенной в укреплениях. Поднятая конницей пыль и облака дыма от непрерывной артиллерийской стрельбы закрывали от шведов эти укрепления. Их правый фланг почти вплотную подошел к русской артиллерии, которая внезапно открыла по их линейным порядкам ураганный огонь картечью. Противник, неся потери, в панике отошел.

Достойным продолжателем петровских традиций стал генерал-фельдмаршал П. С. Салтыков. В ходе Семилетней войны благодаря проявленной им военной хитрости русские войска 12(23) июля 1759 года одержали убедительную победу над войсками Фридриха II у Пальцига. Замысел полководца состоял в том, чтобы избежать сражения с прусской армией на занимаемых ею сильных позициях, обойти противника с севера и занять находившееся в его тылу село Пальциг. Решаясь на весьма рискованный фланговый маневр, П. С. Салтыков рассчитывал прежде всего на скрытность его осуществления и полную неожиданность для врага. Как и предполагалось, пруссаки обнаружили маневр только на другой день утром, т. е. 12 июля. Русская армия по существу беспрепятственно заняла под Пальцигом выгодную во всех отношениях позицию, спутав одновременно все планы противника и заложив краеугольный камень победы русских войск. В этом же сражении П. С. Салтыков впервые применил стрельбу артиллерийской батареи через головы своих войск.

Еще одну победу над прусской армией с применением военной хитрости полководец одержал в сражении при Кунерсдорфе 22 июля (2 августа) 1759 года (схема 5), командуя русско-австрийскими войсками. В отличие от устоявшихся правил построения линейного боевого порядка П. С. Салтыков создал за правым флангом своей армии очень сильный подвижный резерв, благодаря чему стал возможен маневр вдоль фронта.

В традиционную схему линейной тактики был внесен таким образом новый элемент, о чем не подозревал противник.

Значительную роль в этом сражении сыграла артиллерия. Скрытно была осуществлена перегруппировка ее с центра и правого крыла к левому флангу. Орудия при этом перемещались на конной тяге, внезапно открывали огонь и вели его через головы своих войск.

Сражение при Кунерсдорфе, закончившееся полным разгромом прусской армии, показало, насколько эффективны нестандартные способы ведения боевых действий, если к тому же они надежно скрыты от противника.

Мастером обманных действий и новых приемов вооруженной борьбы был П. А. Румянцев. Во-первых, при встрече с противником он стремился сразу же атаковать его, строго сообразуясь с обстановкой. Это было новым для русских войск и неожиданным для противника. Дело в том, что все предшественники Румянцева, опираясь на стойкость русского солдата, начинали решающее сражение с активно-оборонительных действий, а затем переходили в наступление. Так было в Ледовом побоище, на поле Куликовом, в Полтавской битве, в сражениях при Пальциге и Кунерсдорфе. Действия будущего генерал-фельдмаршала были проникнуты духом решительного наступления уже в бою при Грос-Егерсдорфе в 1757 году. Командуя пехотной бригадой, находившейся в резерве, П. А. Румянцев в критический момент сражения по собственной инициативе атаковал прусские войска во фланг и неотразимым штыковым ударом обратил их в бегство.