Владимир Квачков - О военной доктрине и Русской Армии

Мировое значение России и русского мира в целом в XXI веке будет определяться ролью русской нации во владении Сибирью, этой сердцевинной землёй планеты, или в геополитической терминологии — в степени владения Хартлендом. В борьбу за эту сердцевину земной суши уже включились главные геополитические центры силы: североамериканский во главе с США; пока ещё безголовый во всех смыслах европейский и азиатско-тихоокеанский во главе с Китаем — с перспективой раздела и совместно-корпоративного владения и использования.

Североамериканский противник стремится к расчленению России на несколько псевдогосударств и насаждению в них марионеточных правительств, выполняющих функции туземной администрации. Этот вариант политического переформатирования азиатской части России рассчитан на национальное предательство нынешней политической элиты и по времени займёт всего 10-15 лет. Интересов и самого существования русской нации в этом варианте не предусматривается, соответственно суть внешней политики в области отношений с США достаточно ясна: жесткий отпор в политической и дипломатической областях, а в отношении своей «пятой колонны» — впрочем, об этом ещё рано...

Азиатский вариант предполагает демографическое переформатирование русских пространств и является более продолжительным по времени. Китайцы рассчитывают захватить Сибирь и Дальний Восток — Тихоокеанскую Россию — внедрением и расширением китайской диаспоры, запуская в наши земли в качестве передовых отрядов полчища мафиозноорганизованных группировок. Этим особенно спешить некуда: при сохранении нынешних демографических тенденций азиатская часть России сама, без всяких хитроумных политических спецопераций, рано или поздно попадёт под китайский контроль. Здесь тоже пространства для компромисса не наблюдается — держать границы и внутренние территории на прочном замке и «не пущать», — вот и весь сказ.

В геополитическом плане нам Китай не нужен, даже при развёрнутой национальной промышленности и полной загрузке производственных мощностей отечественный рынок вполне способен поглотить всю продукцию, а в самом Китае нет ничего, что представляло бы для нас экономический интерес долгосрочного или стратегического значения. Во внешнеполитическом плане Китай является настолько самостоятельным, что говорить о какой-либо значительной коррекции его политического курса в обмен на российские экономические преференции в области поставок энергии и энергоносителей, представляется глупой наивностью. Тот, кто имел дело с китайцами в экономике и торговле, давно уже знают это. Поэтому Китай — наш великий сосед, ас соседями надо жить дружно, согласовывая, по возможности, позиции в международных делах.

Нынешняя Европа пока смотрит на Россию и её азиатскую половину лишь как на источник углеводородного и другого сырья, совершенно не обращая внимания на происходящую русскую национальную катастрофу. И не понимает глупая или лукаво одураченная, что судьба Европы сейчас решается в России. Нынешняя Европа пока ещё не понимает, что её будущее, как продолжение исторического настоящего, связано с судьбой русского народа, которого она боится вот уже свыше трёхсот лет. Останется ли Европа территорией традиционной европейской цивилизации или погрузится в бесформенную массу без и вненационального населения, зависит от того, сохранит ли русский народ, самая могучая национальная ветвь, самый многочисленный народ Европы, собственное историческое государство, национальную самобытность и христианскую веру. Если да, тогда на взаимовыгодной основе необходимо создавать действительно новую Европу Только соединив высокотехнологичный экономический потенциал запада Европы и духовные, и природные ресурсы России, европейская цивилизация сможет уверенно смотреть и идти в будущее. Безусловно, Европа политически не однородна, и степень участия той или иной страны в Русском Деле будет различной. Так, позиция Великобритании, скорее всего, будет совпадать с североамериканской, а не с общеевропейской. Но за тысячелетнюю историю России позиция Англии всегда колебалась и не выходила из диапазона от явно-враждебной до тайно-враждебной, поэтому рассчитывать на иное вряд ли придётся. Тем более, что двести тысяч российских жуликов, обосновавшиеся в Лондоне, тоже будут лить воду на антирусскую мельницу.

Франция всё более становится не государством исторического французского народа, а некой гражданско-правовой корпорацией, живущей под лозунгами морально и религиозно распущенной свободы, вненационального и внекультурного равенства хозяев дома и их гостей, гомосексуального братства политиков и финансистов. Это логичный конец истинного замысла революции 1789 года, который тогда был известен только «посвященным», а сейчас становится явным. Франция нравственно очень тяжело и давно больна и сама нуждается в продолжительном курсе здоровой политической реабилитации.

Единственной страной, способной взять на себя роль лидера Европы и разделить с Россией ответственность за дальнейшую судьбу европейской цивилизации, является Германия. Если французские геополитические амбиции угасли вместе с бонапартистской затеей покорения мира, сам Наполеон до сих пор лежит не погребённый в землю «по христианскому обычаю», то у немцев эти чувства так и остались неудовлетворёнными. Идея немецкого реванша за поражение в Первой и Второй мировых войнах вполне может и должна соединиться с идеей русского реванша за поражение в Третьей мировой — холодной войне.

...В начале 1970-х годов на автобусной остановке в восточногерманском городе Ной-Штрелитц одна пожилая немка, потерявшая на восточном фронте своих мужа и сына, в ответ на моё какое-то резкое замечание сказала мне, молодому лейтенанту Советской Армии: «И в России, и в Германии нет ни одной семьи, в которой бы не было русского, убитого немцами, или не было бы немца, убитого русскими. Нам надо перестать ненавидеть друг друга». Признаюсь, тогда эта фраза вызвала больше злорадства, чем раздумий. В моём роду и по отцу и по матери единственным мужчиной в семье, оставшимся в живых, был мой отец. Какое-то личностное сближение русских и немцев тогда представлялось противоестественным, но слова старой немки почему-то запомнились. Современные поколения уже по-другому относятся к немцам. Этим новым поколениям русских предстоит осваивать русские евразийские пространства. Мы, русские, всё равно будем делать своё дело и сами справимся при необходимости с нашей геополитической задачей. Но если в Германии ещё остались немцы, которых не устраивает судьба родиться, поесть сосисок, попить пива и умереть, уместив всё это в жизненном пространстве размером 3 км х 3 км, а им необходимо реализовать свой потенциал в крупных, поистине грандиозных планах по освоению Сибири и Тихоокеанской России, то лучше немцам принять приглашение русских и помочь им освоить Восток, не дожидаясь пока к их потомкам придёт беда и устроит провокацию на радиостанции на китайско-немецкой границе.