Цезарь Солодарь - Дикая полынь

С кем же заключили сионисты договор? С явным покровителем неонацистов Аденауэром, тем самым, кто рабски умолял гитлеровского министра внутренних дел Фрика признать его, Конрада Аденауэра, заслуги перед нацизмом еще до захвата Гитлером власти в Германии.

Этим актом сионисты после войны переступили последнюю грань цинизма и кощунства! Что же касается Аденауэра, то он с легкой душой согласился на выплату Израилю репараций, ибо прекрасно отдавал себе отчет в том, на что будут истрачены эти деньги.

Больно и тяжко мне подумать, что на марки, заплаченные сионистским фарисеям за труп моей матери, был, возможно, снаряжен летчик, сбросивший первую бомбу на мирные ливанские поселки и убивший крохотных детей. Окровавленные сребреники, выкачанные израильскими друзьями освенцимских и майданековских палачей, накоплены, быть может, от продажи золотых зубов, вырванных гитлеровцами у жертв винницкого гетто. Многие мои сверстники и друзья, не поверившие в отрочестве сионистским увещеваниям и отказавшиеся сделать хоть бы один шажок на пути к национализму, тоже были среди замученных в винницком гетто жертв. На их трупах фашисты тоже создавали свои накопления, о которых напоминают получаемые Израилем репарации. Поистине все возвращается на круги своя!

Возмущения сделками между сионизмом и неонацизмом мне довелось слышать не только в нашей стране. Немало гневных слов о "черном договоре" слышал я от граждан Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, Чехословакии, Австрии, Голландии, Дании, Бельгии. Близкие и родные этих людей были умерщвлены гитлеровцами за колючими оградами гетто и в газовых камерах концлагерей.

После встречи с пленным эсэсовцем под Вязьмой у меня появилось еще немало реальных поводов снова и снова вспоминать братание сионистских главарей с контрреволюционными погромщиками Деникина, Петлюры, Скоропадского, Булак-Булаховича.

Да, не раз получал я наглядную возможность убедиться, что в дни войны предательские акции сионистов в отношении евреев многократно повторялись в еще более чудовищных формах, в удесятеренных масштабах. Злодеяния сионистов стали не только масштабней, но и изощренней. И за эти злодеяния расплатились жизнью десятки и сотни тысяч людей еврейской национальности.

Мог ли я не вспомнить давнюю сделку винницких сионистов с петлюровскими погромщиками, скажем, в мае 1945 года, когда капитулировал фашистский гарнизон Берлина?

Ведь после первого же, самого беглого осмотра архивов "дома Гиммлера", как называли в Берлине здание гитлеровского министерства внутренних дел близ моста Альт-Моабит, наши офицеры обнаружили документы, раскрывающие первый этап кощунственных переговоров агентуры международного сионизма с руководителями министерства. Хранились в "доме Гиммлера" и пространные обозрения сионистской прессы в предвоенные годы.

На том этапе кельнский банкирский дом "Заломон Оппенгеймере унд К°" вел переговоры с гитлеровцами об "окончательном решении еврейского вопроса" путем массового террора против еврейского населения. И вот документированные результаты: во время войны сионистские агенты успешно выкупали у гитлеровцев и переправляли за границу еврейских коммерсантов и промышленников, которые обладали солидными текущими счетами в банках нейтральных стран и могли щедро оплатить посредничество сионистов. Выкупалась и нужная для переброски в Палестину молодежь. А десятки тысяч "обыкновенных" евреев были брошены сионистскими заправилами на произвол гитлеровцев.

Обо всем этом рассказали мне наши офицеры после падения фашистского Берлина в полуразрушенном "доме Гиммлера".

Совсем за другим пришел туда я, военный корреспондент. Хотел своими глазами увидеть этот важнейший опорный пункт отборных гитлеровских войск, преграждавших нашим частям путь к рейхстагу. И, записывая рассказы наших офицеров о содержании разрозненных остатков гиммлеровсмих архивов, я видел на другом берегу Шпрее-канала пламеневшее над рейхстагом Красное знамя Победы. Оно красноречиво говорило: армия Советской страны, разгромив гитлеризм, спасла десятки миллионов людей разных национальностей, в том числе и еврейской, от порабощения и физического уничтожения немецким фашизмом! А офицеры показывали мне все новые и новые документальные свидетельства обагренных кровью сделок между нацизмом и сионизмом.

Тогда, в "доме Гиммлера", я впервые услышал много имен сионистских агентов, якшавшихся с Гиммлером и его подчиненными. Назову хотя бы Луи Хагена (Леви). Его активная антисемитская деятельность была отмечена не только гитлеровцами, но даже и Ватиканом: Хагена наградили папским орденом святого Сильвестра. Об откровенно противоеврейском характере деятельности этого нацистского разведчика можно судить по такому его донесению своим нацистским хозяевам: "В национальных еврейских кругах очень довольны радикальной германской политикой в отношении евреев (имеются в виду жестокие преследования немецких евреев, заставившие многих бежать из гитлеровской Германии. — Ц.С.), потому что с ее помощью увеличивается еврейское население в Палестине, так что в недалеком будущем можно будет рассчитывать на перевес евреев над арабами".

Обвинительным приговором немецким сионистам звучит это циничное признание одного из их агентов, связанных с гитлеровцами!..

В "доме Гиммлера" в те часы дежурил наш связист, молодой сержант. В своем берлинском блокноте я нашел такую запись о нем:

"Комментарии офицеров к найденным в архиве документам и выдержкам из сионистских газет слышит и сержант Зиновий Мильруд. От внезапного волнения он то бледнеет, то багровеет и нервно потирает лоб. Вопрошающе смотрит на меня лихорадочными глазами. Его родители убиты в черновицком гетто, и мне кажется, он сейчас не понимает, как я способен по нескольку раз переспрашивать офицеров и методично записывать их рассказы о таких ужасах.

Другой радист сменяет Зиновия Мильруда у рации, и он уходит вместе со мной. После длительного молчания говорит:

— Я думал, у сионистов одна забота — выполнять религиозные обряды и бывать в святых местах Палестины. А получается, они оплачивают свою политику еврейской кровью, еврейскими жизнями! Сейчас я, наконец, понял, почему евреи у Вислы проклинали сионистов…

У Вислы?!

Оказывается, рота младшего лейтенанта Хайретдинова из 47-й дивизии, сражавшейся в Польше вместе с частями Армии Польской, наткнулась в лесу под Вислой на четырнадцать умиравших от голода евреев. Они чудом вырвались из варшавского гетто и очутились в самом пекле боя.

Старший из беженцев, седобородый старик, обращаясь к младшему лейтенанту Хайретдинову, то и дело повторял: