Руслан Скрынников - Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века

Сообразуясь с реальным положением дел в деревне и стремясь не допустить полного запустения маломощных поместий, власти ограничивали своз крестьян жесткими нормами: «А которым людем промежи себя в нынешнем во 110-м году крестьян возити, и тем возити меж себя одному человеку, из-за одново же человека, крестьянина одного или двух, а трех и четырех одному из-за одново никому не возити». [5] Там же, с. 542. В обстановке голода и неурожая даже относительно более богатые провинциальные землевладельцы по общему правилу не могли обеспечить подмогу и льготы, а затем обеспечить выплату подати более чем за одного-двух крестьян.

Среди «чиновных» лиц и служителей приказов право свозить крестьян получили лишь низшие «чины», т. е. преимущественно мелкие землевладельцы. Владения дьяков оставались в сфере действия крепостного порядка, во владениях подьячих возобновлялся Юрьев день. Аналогичным образом разграничивались владения высших и низших стрелецких командиров. В царском указе особо упоминались служители Конюшенного приказа, Большого дворца, Ловчего «пути» и пр.

Перечень чиновных групп в тексте закона выглядит как неполный и случайный. В нем не упомянуты служители Постельного и десятков других приказов. Зная практику московского законодательства, можно предположить, что наименования чинов попали в текст указа непосредственно из челобитных самих этих чинов.

В указе о крестьянах, по-видимому, получили отражение челобитные двоякого рода: одни челобитчики жаловались на разорение своих крестьян и невозможность уплатить подати, другие пытались использовать момент, чтобы пополнить крестьянское население своих поместий. Формально закон о крестьянском выходе 1601 г. ставил в равное положение уездных детей боярских и служителей дворцовых и приказных ведомств, разрешая всем им возить крестьян «промеж себя». Фактически же разоренные мелкопоместные дети боярские из провинции не могли тягаться с помещиками, занимавшими доходные места при царском, дворце и в столичных приказах.

«Чиновные» группы, перечисленные в указе, надеялись использовать временное возобновление Юрьева дня в своих интересах. Эти группы были не слишком многочисленными, но по своей близости к царскому дворцу и правительству имели возможность заявить о своих нуждах и добиться желательного для них решения. Масса уездных помещиков располагала гораздо меньшими возможностями влиять на законодательство.

В пределах Московского уезда крестьянские переходы были запрещены для всех категорий землевладельцев. Экономические последствия подобного распоряжения были самыми неблагоприятными. Крестьяне из разоренных мелких поместий, лишенные какой бы то ни было помощи, в большом числе двинулись в Москву в поисках спасения. Большая часть из них погибла от голодной смерти. При повторном издании указа о Юрьеве дне в 1602 г. Московский уезд был включен в сферу действия указа о возобновлении Юрьева дня. Многие дворцовые и приказные служители имели подмосковные деревни. По указу 1602 г. они получили право свозить крестьян. Аналогичного права в 1602 г. добились низшие придворные чиновники — жильцы. [6] ААЭ, т. II, № 24, с. 74. Согласно Разрядным росписям 1604 г., жильцы имели поместья от 200 до 400 четв. [7] Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. / Сост. С. П. Мородвина, Л. А. Станиславский, вып. 2. М., 1979, с. 16–21. Такие оклады были типичны для среднего дворянства.

Практика выхода крестьян в 1601–1602 гг. давно привлекала внимание исследователей. М. А. Дьяконову и И. И. Смирнову удалось обнаружить единичные указания источников на «отказ» крестьян и бобылей. [8] Дьяконов М. А. Заповедные и выходные лета. Пг., 1915, с. 15–17; Смирнов И. И. Восстание Болотникова, с. 68–69. Находки В. М. Панеяха и В. И. Корецкого значительно расширили поле наблюдений. В. М. Панеях систематизировал данные кабальных книг, содержащих сведения об «отказах» из-за помещиков преимущественно бедных крестьян и бобылей. [9] Панеях В. М. 1) К вопросу об указе 1601 года. — Проблемы источниковедения, ч. IX. М., 1960, с. 265–266; 2) Материалы о практической реализации указа 1601 г. — Советские архивы, 1974,№ 4, с. 106–108. В. И. Корецкий обнаружил в архивах ряд поместных дел, связанных со «свозом» крестьян. [10] Корецкий В. И. Формирование крепостного права, с. 166–177. Использовав новые материалы, В. И. Корецкий всесторонне исследовал факты, связанные с практической реализацией указов Годунова о восстановлении Юрьева дня.

Характеризуя выход крестьян в Юрьев день, некоторые исследователи считали возможным писать о борьбе помещиков за «рабочие руки». [11] Греков Б. Д. Крестьяне на Руси, кн. 2. М., 1954, с. 297, 304. Употребление подобного термина представляется неудачным. Объектом феодальной эксплуатации были не «рабочие руки», а хозяйство крестьянина в целом, основная ячейка всей экономической структуры феодального общества.

Сохранившиеся фрагменты об «отказах» в 1601–1602 гг. показывают, что помещики сравнительно легко отпускали обнищавших крестьян. Последние сохраняли свое значение в качестве «рабочих рук», но не имели запасов хлеба, семян, скота и пр. Они были лишними ртами в имении и к тому же за них надо было платить подати. Отпуская таких крестьян, землевладелец мог получить с них кое-какие деньги или имущество в счет выходных платежей.

Совсем иным было отношение помещиков к выходу «прожиточных» крестьян, имевших хлебные запасы, скот и прочее имущество. Материалы, выявленные В. И. Корецким, подтверждают это с полной очевидностью. [12] Корецкий В. И. Формирование крепостного права, с. 167–180 и др.

Десятилетняя практика заповедных и урочных лет приучила помещиков рассматривать своих крестьян как крепостных. Для мелкопоместного сына боярского потеря нескольких крестьян равнозначна была разорению. Неудивительно, что уездные помещики отказывались повиноваться правительственным распоряжениям, силой удерживали у себя крестьян, отбирали у них «животы» и хлеб. Жалобы на насилия, поступавшие со всех сторон, побудили правительство пополнить указ 1602 г. новыми пунктами. «А из-за которых людей, — гласил закон, — учнут крестьян отказывати, и те б люди (помещики. — Р.С. ) крестьян из-за себя выпускали со всеми их животы, безо всякие зацепки, и во крестьянской бы возке промеж всех людей боев и грабежей не было и силно бы дети боярские крестьян за собой не держали и продаж им ни которых не делали; а кто учнет крестьян грабити и из-за себя не выпускати, и тем от нас быт и в великой опале». [13] ААЭ, т. II, № 24, с. 74.

Столкновения из-за крестьян приводили к распрям и даже «боям» между землевладельцами. В указе 1602 г. царь Борис строго предписывал местной администрации беречь «того накрепко, чтобы во крестьянском отказе и в вывозке ни у кого ни с кем зацепок и задороз и боев не было». [14] Там же. Однако старания властей ни к чему не привели. Судьи Поместного приказа в Уложении о крестьянах 1607 г. признали, что восстановление Юрьева дня при Годунове повлекло за собой «великие разпри и насилия, Многим разорения и убивства смертные». [15] Указы Судебнику в дополнение (редакция начала 1750 г.). — В кн.: Татищев В. Н. История Российская, с. 172.