Николай Тальберг - Святая Русь

1551 г. 23 февраля. Кремлевский дворец наполнен знаменитейшими мужами русского царства, духовными и мирскими. Митрополит Макарий, десять святителей, все архимандриты, игумены, бояре. К "Собору слуг Божих" держит слово юный царь Иоанн IV. Говорит он вдохновенно о возвышении и падении царств по причинам мудрости или буйства властей; описывает все испытанное Россией во время его сиротства и юности, сперва невинной, а потом развратной; указывает на дурные примеры бояр, испортивших в нем сердце… Изображает недавние бедствия Москвы, обращенной в пепел. "Тогда, — говорит Иоанн, — ужаснулась во мне душа моя и кости во мне затрепетали; дух мой смирился, сердце умилилось. Теперь ненавижу зло и люблю добродетель. От вас требую ревностного наставления, пастыри христиан, учители царей и вельмож, достойные святители Церкви. Не щадите меня в преступлениях; смело упрекайте мою слабость; гремите словом Божиим, да жива будет душа моя." Царь поручает святителям рассмотреть Судебник и грамоты уставные, определяющие местное управление.

1552 г. 2 августа. Печальна Москва. 88 лет от роду умирает, блаженный Василий. Царь Иоанн Васильевич с царицей Анастасией и "благородными царевичами" Иоанном и Феодором находятся у изголовья святого, просят его молитв. Блаженный при последнем вздыхании пророчески говорит царевичу Феодору: "Вся прародителей твоих, твоя будут, и наследник будеши им." Необычайная радость озаряет лицо блаженного в миг кончины. "Исполнится от телесе святого весь город благоухания и все граждане течаху великим и скорым шествием видети погребение блаженного, — говорится в прилоге и житии святого. — Царь бо и князи тело святого сами несоша до святой церкви на раменах своих." Митрополит Макарий, архиереи и много священников пели псалмы и песни духовные. Народ со слезами взывал: "О, преблаженне Василие, молись о нас прилежно Христу Богу нашему, буди граду нашему Москве и всем рооссийским градам и весем зобрало и щит и крестоносному царю нашему и его благочестивой царице и благородным чадам его похвала и утверждение и радости податель." Царь и царица проливали слезы радостные и скорбные: "радостные — в таковом скончании видя совершенна и причтена святых лику: скорбные же — о лишении доброго подвижника." "Мнози же тогда прикосновением к святым его мощам исцеление получиша."

1552 г. Август. Казань на виду перед царем Иоанном IV и его ратью. Над войском высится святая хоругвь, на ней изображен Спас Нерукотворенный, а вверху водружен животворящий крест, бывший на Дону с великим князем Димитрием Иоанновичем… Царь воодушевляет войско сразиться для торжества христианства. "Дерзай царю! мы все едины душею за Бога и тебя." "О твоем имени движемся!" — говорит Иоанн, взглянув на образ святой хоругви, и двигает рать поближе к городу… Город окружен… В ставке царской расставлены шатры и три церкви полотняные: архистратига Михаила, великомученицы Екатерины и преподобного Сергия…

2 октября. На рассвете. Царь назначил войску "пить общую чашу крови." Приказано брать город приступом. Все готово к страшной битве. Стан опустел. В его безмолвии слышалось пение иереев, которые совершали литургию. Государь оставался в церкви с немногими из близких людей. Восходило солнце. Диакон, читая Евангелие, произносит слова: "да будет едино стадо и един пастырь." Вдруг грянул сильный гром, земля дрогнула, церковь затряслась… Иоанн, выйдя, увидел страшные бедствия, происшедшие от русского подкопа. Густая тьма над Казанью. Глыбы земли, камни взлетали над городом. Русские войска врывались в Казань. Царь достаивает литургию… В Казани идет страшная сеча.

"Радуйся, благочестивый самодержец, — присылает, наконец, сказать Иоанну князь Михаил Воротынский. — Казань наша, царь ее в твоих руках; народ истреблен, кои в плену; несметные богатства собраны; что прикажешь?" "Славить Всевышнего," — ответствует Иоанн, воздев руки к небу, велит петь молебен под святою хоругвью и собственною рукою водружает животворящий крест, назначая быть там первой церкви христианской.

В самый день взятия Казани — 2 октября — была сооружена в завоеванном городе обыденная церковь во имя дневных святых муч. Киприана и Иустины, а на следующий день заложен собор Благовещения.

1552 г. 29 октября. Берега реки Яузы полны множеством народа. Среди ликующего люда едет царь Иоанн IV, возвращающийся в столицу после завоевания Казани. Царь кланяется на обе стороны, народ же, целуя руки и ноги его, восклицает: "Многие лета царю благочестивому, победителю варваров, избавителю христиан." У Сретенского монастыря, воздвигнутого на месте встречи москвичами Владимирского образа Богоматери, спасшей столицу от Тамерлана, ждут государя митрополит Макарий, духовенство с сей иконой, бояре, воины. Иоанн сходит с коня, прикладывается к образу и, благословенный святителями, говорит: "Собор духовенства православного! Отче митрополит и владыки! Я молил вас быть ревностными ходатаями пред Всевышним за царя и царство, да отпустятся мне грехи юности, да устрою землю, да буду щитом ее в нашествии варваров; советовался с вами о казанских изменах, о средствах прекратить оные, погасить огонь в наших селах, унять текущую кровь россиян, снять цепи с христианских пленников, вывести их из темниц, возвратить отечеству и Церкви. Дед мой, отец и мы посылали воевод, но без успеха. Наконец, исполняя совет ваш, я сам выступил в поле. Тогда явился другой неприятель, хан крымский, в пределах России, чтобы в наше отсутствие истребить христианство. Вспомнив слово Евангельское: бдите и молитесь да не впадете в напасть! вы, достойные святители церкви, молились — и Бог услышал вас, и помог нам — и хан, гонимый единственно гневом небесным, бежал малодушно!. Ободренные явным действием вашей молитвы, мы подвиглись на Казань, благополучно достигли цели и, милостью Божией, сей град многолюдный пал пред нами: судом Господним в единый час изгибли неверные без вести, царь их взят в плен, исчезла прелесть Магометова, на ее месте водружен святой крест; области Арская и Луговая платят дань России; воеводы московские управляют землею; а мы, во здравии и веселии, пришли сюда к образу Богоматери, к мощам великих угодников, к нашей святыне, в свою любезную отчизну — и за сие Небесное благодеяние, вами испрошенное, тебе, отцу своему, и всему освященному Собору мы с князем Владимиром Андреевичем и со всем воинством в умилении сердца кланяемся." Государь, князь Владимир и вся дружина кланяются до земли. Иоанн говорит далее: "Молю вас и ныне да ревностным ходатайством у престола Божия и мудрыми своими наставлениями способствуйте мне утвердить закон, правду, благие нравы внутри государства; да цветет отечество под сенью мира в добродетели; да цветет в нем христианство; да познают Бога истинного неверные, новые подданные России, и вместе с нами да славят Святую Троицу во веки веков. Аминь." Ответствует ему митрополит проникновенным словом, указывая, что "возложив неуклонную надежду на Бога Вседержителя" и дав обет, царь "предал свою душу и тело за Церковь, за отечество." "…Сей царствующий град казанский, где гнездился змий как в глубокой норе своей, уязвляя, поедая нас, — сей град, столь знаменитый и столь ужасный, лежит бездушный у ног твоих, ты растоптал главу змия, освободил тысячи христиан плененных, знамениями истинной веры освятил скверну Магометову…" Провозгласив многие лета государю и воинству, святитель вместе с духовенством и народом пали ниц перед Иоанном. Сняв затем воинскую одежду, возложив порфиру, на главу крест животворящий, венец Мономахов, царь шествует за святыми иконами в Кремль, слушает молебен в Успенском соборе и прикладывается к мощам угодников российских.