Теймур Мамедов - Когда боги спят

Только у входа в лагерь разбудили рабы своего господина; не зная языка персов, они не могли, да и не пытались объяснить часовым, кто и зачем прибыл к царю...

Как только паланкин миновал часовых, Крез вновь опустил тяжелый шерстяной полог. Его еще не потерявшее способность различать запахи обоняние не выносило лагерной вони, почти неизбежной - даже на центральной дороге, разделявшей воинский стан на две равные части, валялись в пыли обглоданные кости, сгнившая, полусгнившая и начинающая гнить кожура южных плодов, тускло блестевшая на солнце рыбья чешуя.

Возле царского шатра было несколько чище.

У входа неподвижными статуями возвышались два рослых мидийца в доспехах из толстой кожи, выкрашенной в мягкий желтый цвет; бронзовые наконечники копий, начищенные до зеркального блеска, сверкали над их головами. Вышедший из шатра страж дверей [одна из высших должностей при персидском дворе; обычно начальник царских телохранителей] помог Крезу выбраться из паланкина, почтительно попридержал его за локоть, и ввел царедворца в шатер.

Камбиз, за спиной которого стоял, скрестив руки на груди, его телохранитель и сородич Дарий, возлежал на мягком мидийском ложе с небольшим возвышением у изголовья. Царь беседовал с знатным персидским вельможей Гобрием, одним из лучших своих полководцев, и греком Фанесом. Последний, главенствуя некогда над отрядом греческих наемников Аматиса, был приближен ко двору фараона, но, вызвав невольно его гнев, был вынужден бежать в Персиду под защиту Кира, оставив жену и детей на милость судьбы. Снаряжая свои полчища в дальний поход к берегам Нила, Камбиз вспомнил о беглеце, призвал его к себе, повелел греку указывать кратчайшую дорогу к границам Египта.

Трое из присутствующих в шатре - Камбиз, Гобрий и Дарий имели общего предка - Ахемена, и были связаны нерасторжимыми родственными узами...

Приветствовав царя, Крез уселся на один из высоких кожаных миндеров, незаменимых в походе: туго набитую верблюжьей шерстью подушку, изделие жителей аравийских пустынь. И хоть сидеть на ней было не совсем удобно, он старался не шевелиться.

- Рад видеть тебя в своем шатре, мудрый Крез! - Камбиз сопровождал пристальным взглядом из-под сросшихся на переносице черных бровей каждое движение Креза. В углах его рта появились складки, придавшие лицу выражение враждебности и суровости. - Как видно, ты напрасно клеветал на свое здоровье: если судить по твоему цветущему виду, ты еще переживешь всех нас!

Крез подобрал под себя ноги, склонился в сторону ложа.

- Не суди, владыка, о моем здоровье по внешнему виду, - он обманчив! С первых же дней нашего пребывания в этой стране я постоянно чувствую недомогание. Стар я, владыка, так удивительно ли то, что телесная слабость стала моей постоянной гостьей?!

- Но сегодня она не помешала тебе явиться в мой лагерь! - усмехнулся царь. - Или ты спешил к нам с радостными вестями?

- Как не помешает и в следующий раз, лишь бы мое появление перед тобой было приятно тебе, владыка! Я осилил свое недомогание и спешил в твой лагерь с вестью, которая, уверен, тебя обрадует: служители храмов Вавилона прислали в твой стан жреца, поручив ему передать тебе легендарный меч Хаммурапи, царя халдеев! Посланник находится сейчас во дворце, в котором я расположился благодаря доброте Псамметиха, и ждет с нетерпением часа, когда ты соизволишь принять его. Он жаждет лицезреть владыку и передать тебе лично, из рук в руки, дарящий победу клинок, врученный Хаммурапи самим богом Шамашем!

Камбиз был рад услышанному и не скрывал этого.

- Дарий! - обратился он к своему неподвижному телохранителю, не посчитав нужным повернуться в его сторону. - Распорядись, чтобы немедленно послали за жрецом - он прибыл кстати... - не дожидаясь, когда Дарий покинет шатер, Камбиз продолжал. - Мудрый Крез, ты появился вовремя - хочу посоветоваться с тобой. Еще отец мой не раз прислушивался к твоим советам... Скажи мне, как ты поступил бы сейчас, окажись на моем месте?!

- Болезни мои не позволяют мне наведываться в твой шатер так часто, как я желал бы этого, и я даже не могу предположить, что именно волнует тебя, владыка!

Камбиз нахмурился, и вновь его черные брови срослись на переносице.

- Армия моя тает, мудрый Крез, с каждым днем, в то время как силы Амиртея растут. Да и эта погрязшая в церемониалах и пустых, никчемных ритуалах страна еще не покорена моим акинаком. Так удивительно ли, если то тут, то там я сталкиваюсь с неповиновением и пренебрежением к моим приказам?! Ты не можешь не знать, что финикийцы отказались переправить на своих морских судах моих воинов, чтобы они завоевали Карфаген и наложили на его жителейц дань; затем царь эфиопов изгнал с позором моих послов, и я не смог наказать его за это как должно. Давно уже не спешат ко мне в лагерь номархи и вельможи этой страны с дарами, а теперь, когда часть моих воинов, отправленных на покорение аммониев, исчезла бесследно в песках пустыни, поток дани вообще иссякнет, как горные ручьи зимой. Предчувствую я, мудрый Крез, что лицемерные египтяне готовят за моей спиной восстание... Если они решатся на него, и при этом догадаются объединить силы свои, то числом воинов, пеших и на колесницах, они намного превзойдут мое поредевшее войско, от которого осталась треть.

Камбиз не мог говорить дальше из-за с трудом сдерживаемого гнева. Несколько минут прошли в молчании, в течение которых Крез чувствовал себя весьма неуютно, и в душе поносил себя за то, что согласился явиться пред очи царя.

- Что же ты посоветуешь мне, мудрый Крез? - нарушил тягостное молчание Камбиз. - Посылать ли мне быстрых гонцов в Персиду, чтобы оттуда шли новые подкрепления, или же, оставив здесь сильные гарнизоны, вернуться в свои пределы, пока мы еще способны выбирать, а не вершить то, что нам диктует противник?

- Владыка, если ты действительно готов последовать моему совету, то вот он: возвращайся на родину, сын Кира! - у Креза от волнения пересохло в горле; он кашлянул, отвернувшись в сторону. - Но не подумай, что мой совет продиктован желанием как можно быстрее покинуть пределы этой страны, чей жаркий климат не подходит для моего надломленного тяжестью лет здоровья. Забота о наследии Кира заставляет меня произнести эти слова! Владыка, оглянись назад, в прошлое: сколько могучих царств исчезло навеки с всевидящих глаз богов из-за недальновидности их правителей. Невозможно завоевать все, покорить все государства и народы земли - смертному это не по силам. Еще ни одному любимцу богов не удавалось подобное деяние. Не лучше ли жить в вечном мире с другими венценосцами, кто принял инсигнии власти из рук небожителей?! Так же, как царствовали некогда я в своей Лидии, Амматис, доблестный отец Псамметиха, в этих краях, и Набонид, последний деятельный царь Вавилона! Верни Псамметиху Верхнее царство, помоги овладеть Нижним, заключи с ним равный военный союз на вечные времена, и тогда не страшен любой противник, даже представший внезапно ни вам, ни вашим сыновьям!