Анатолий Манаков - Тринадцатый знак

Излюбленный метод прорицателей - утверждать, что так будет, если не случится что-то из ряда вон выходящее. По тому же принципу построено и такое предсказание: к концу века в Соединенные Штаты войдут Англия, Германия, Франция и Россия, причем Россия будет сокращенно называться Ра.

Накануне второго тысячелетия нашей эры, в предвестии конца света и предсказанного в Апокалипсисе появления на земле сына Божьего для совершения суда, эпидемия повального страха поразила страны Европы. Пришествие Христа ожидали в Иерусалиме, куда и бросились толпы паломников, побросав дома и накопленное ими добро. Как же объяснили все это потом, когда конца света не произошло?.. Простые смертные, мол, ошиблись.

В предвидение научное стали больше верить после Исаака Ньютона - из его теории о зависимости движения тел от определенных законов выводили возможность рассчитать процесс эволюции, для чего достаточно решить некоторые математические уравнения. Саму же ньютоновскую механику превратили в парадигму и для социальных наук, воздвигнув на ее основании математические модели, предназначенные объяснять поведение как отдельной личности, так и сообщества людей в целом. Однако рассчитать будущее оказалось непросто - всячески мешали случайное, незакономерное, даже действий примитивных механизмов невозможно было предсказать, не говоря уже о более сложных, саморегулирующих системах живой природы. Обнаружилось, что правилом для сложных живых и неживых организмов является эволюция в течение определенного времени в "мягкой форме", но в какой-то момент происходит резкое качественное изменение - на языке науки "ка- тастрофа". Аналогичная картина складывается и в обществе, когда политики, вроде бы контролируют его "нормальное" функционирование посредством настройки и обычно достигают предсказуемых результатов на ближайшую перспективу, но абсолютно не предсказуемых в долгосрочном плане из-за сложного смешения случайного и закономерного.

Легче предугадывать, если понимаешь под временем не стрелу, на которой мы все сидим верхом и мчимся к какой-то цели, а змею, кусающую себя за хвост. Добро и зло всегда застигают друг друга врасплох и неотделимы, как зерна от плевел в параболе св. Матвея. На алтарь Создателя равно кладутся жертвы - героев и их палачей. Личности, нации и целые сообщества наций невозможно реально рассматривать в одном цвете. Прогресс на пути к миру достигается ценой огромного зла - создания устрашающего оружия. Предвидение беспомощно, если не вбирает в себя противоречивости намерений людей и случайности, последствия которых могут быть самыми серьезными. Темпы изменений заставляют все чаще обращаться к прогнозам, но эти темпы настолько высоки, что шансы ошибиться лишь возрастают.

К великому сожалению, стало очевидным, что в природе человеческой нет исконно заложенного "стремления к прогрессу", есть лишь противоречия, чье конфликтное состояние заставляет идти по пути прогресса. В этом и заключается присущее людям качество: сталкиваясь с противоречиями, мы не можем оставаться пассивными, начинаем их разрешать; и, если чему-то и обязан материальный прогресс, так именно этому качеству - в соединении с присущими человеку властолюбием, стремлением к любви, ненависти, созиданию и разрушению, естественно, вкупе с его политическими, религиозными и гуманистическими идеалами.

Тщетны и наши потуги отождествить технический прогресс с духовно-нравственным, поиски истины - с научной деятельностью, попытки растворить этику в науке, которая якобы в состоянии построить модель морали на основе строго научной закономерности. Наука кажется всемогущей, но разве все ее достижения морально оправданы, предохраняют общество от вырождения, укрепляют веру человека в себя и себе подобных? Ученые обладают, как правило, даром вырабатывать новые идеи, однако этот дар связан больше не с их умственными способностями, а с умением рассматривать явления с разных сторон, под разными углами зрения, в широком контексте, отходя от общепринятого и ставя нередко все с ног на голову.

На чем, например, зиждется прогресс западной технологии? В проработке идей строгость логики совмещается с неограничиваемым ничем творческим воображением, идея не насилуется, а свободно взаимодействует с другими идеями, сопоставляется с ними. Странные идеи также развиваются как самоцель, гротескно, причудливо, но в конечном итоге рождают новую идею, которая уже не кажется эксцентричной. Старые концепции сознательно искажаются для выработки новых, независимых и законченных самих по себе.

У многих из нас происходящее сегодня вызывает растерянность выстроенное с таким трудом рушится, до-стойного восхищения, увы, пока не появляется. В модель для подражания превращается частное предпринимательство, революционным становится мышление, при котором каждый должен рассчитывать на свои силы и способности, заботиться о будущем, рассчитывая прежде всего на свои собственные средства и, таким образом, вносить свой вклад в общее процветание. Привычное переоценивается, главным считается борьба за свое место под экономическим "солнцем", за повышение своей конкурентоспособности. В отношения между людьми глубже проникают эгоизм, расчетливость, приватизации подвергаются все, включая наши самые высокие надежды и стремления. Нас одолевает ностальгия по старым добрым временам, растет тяга к утраченным традициям, и где-то в душе желаемое будущее все чаще связывается с далеким и совсем не далеким прошлым...

Куда же движется история развития цивилизации? Думается - никуда, а точнее - во всех направлениях одновременно и так настойчиво, что в ее триумфе никто не может быть абсолютно уверен. Мы отчаянно продолжаем бороться с природной средой обитания и своей соб-ственной природой, но решать исход всего будет все же не предопределение, а столкновение вероятностей. Свершение судеб для воплощения одной какой-то идеи останется еще одним бредом величия при нашей почти полной беспомощности. До чего сладок плод неуемного воображения, когда пробуется на вкус идея об уготованности человеку высокого предназначения!.. В действительности, мы способны жить и без всякого парения в небесах, просто есть, пить, любить, строить, восхищаться красотой природы и сделанного собственными руками, обретать душевный покой. Одним такой "приземленный" образ жизни противен, других вполне устраивает. Обычно же те, кому спокойствие не по душе, вечно мечутся в неуверенности, что их больше устроит - стихи писать или стать лавочником.

Но как бы ни складывалась жизнь каждого из нас, в конечном итоге самым привлекательным оказываются душевное спокойствие, личная безопасность и независимость. Всеми своими действиями мы, конечно, можем это отрицать, но к закату лет невольно захотим, чтобы нам никто не мешал жить спокойно и главное - свободно распоряжаться своим временем. - Не столько собственностью, накопленной годами тяжкого труда, сколько временем, которое становится дороже всего на свете.