Пьер Монтэ - Египет Рамсесов

Наряд знатной дамы не слишком отличался от одежды ее супруга. Он состоял из очень тонкой рубашки и надетого сверху белого гофрированного платья, такого же, как у мужчины, но полупрозрачного и с разрезом почти до пояса. Оно закреплялось на левом плече, оставляя правое открытым. Рукава с бахромой не закрывали тонких рук, что позволяло любоваться их изяществом и великолепиями браслетами на запястьях. Браслеты были самыми разнообразными: в виде двух пластинок чеканного золота, соединенных двумя застежками, в виде массивных золотых колец, нанизанных бусин, золотых шнуров или лент. Локоны парика прикрывали голову и плечи. В волосах сверкала прекрасная диадема из бирюзы, лазурита и золота. Ее концы соединялись на затылке двумя шнурами с кисточками. На этой сложной прическе чудом держалось конусообразное благоухающее украшение. Неизвестно, из чего оно делалось. [*29] Считают, что оно делалось из волос, смазанных ароматным маслом. Кстати, это было не только женским украшением. Мужчины очень часто носили подобные конусы на нарядных париках. [182] Davies. Neferhotep, c. 15, 36, 37, 50, 52; Mem. Tyt, T. IV, l, 5; V, l, 7, 9, 25.

Описанный нами наряд был свойствен только знати. Рабочий люд одевался более практично. Земледельцы и ремесленники довольствовались простой набедренной повязкой, которую поддерживал пояс шириной с ладонь без вышивок и украшений и без кистей, как у азиатов. Однако люди скромного достатка любили украшения и драгоценности не меньше знати. Только вместо золота они пользовались украшениями из керамики и бронзы. Профессиональные певицы и танцовщицы носили такие же прозрачные платья, как знатные дамы. А зачастую выступали обнаженными, и весь их наряд состоял из нескольких украшений – пояска, ожерелья, браслетов и сережек. Совсем юные служанки ходили обнаженными, особенно когда их хозяин принимал гостей, и без стеснения выставляли напоказ свои гибкие и ловкие тела.

Египтяне знали плодородие своей земли и не боялись никакой работы, но страшились голода и знали, что за слишком слабым или слишком сильным разливом Нила последует недород, урожай будет скудным. Правители обязаны были, как советовал Иосиф фараону, истолковав его сон о тощих коровах, создавать запасы провизии, но явно этим пренебрегали, особенно в последние годы перед падением династии Рамсесов. Женщина, которую спросили, откуда у нее золото, найденное в ее доме, отвечает:

«Мы получили его за ячмень в год гиен, когда все голодали». [183] Pap. Br. Mus., 10052, XI, 7-8; ср.: Vandier. La famine dans FEgypte ancienne. Le Caire, 1931.

Тогда была в разгаре война с «нечистыми». Бандиты свирепствовали повсюду, врывались в храмы, дворцы, частные владения, убивали, грабили и жгли дома. Продукты ценились на вес золота. Подобные несчастья заставляли сожалеть даже о временах нашествия гиксосов. Однако между этими двумя ужасными периодами египтяне жили довольно хороню. При Сети I, а особенно при великих Рамсесах они захлебывались от изобилия. На храмовых рельефах и на росписях в частных гробницах мы повсюду видим богатые приношения, людей, которые несут горы провизии или ведут тучные стада. В Большом папирусе Харриса, рассказывающем о щедрости Рамсеса III по отношению к храмам и богам, провизия в виде приношений упоминается почти так же часто, как драгоценные металлы, одеяния и благовония. Все это доказывает, что египтяне были большими чревоугодниками и не забывали о еде при любых обстоятельствах.

Синухет находит в стране Иаа, в Сирии, фиги и виноград, вина больше, чем воды, мед и масло, всевозможные фрукты, ячмень и прочие злаки и бесчисленные стада, то есть примерно все то, что можно найти на прекрасной земле Египта.

«Доставляли мне хлеба и питье „минт“ ежедневно, и вареное мясо, и жареную птицу, не считая дичи пустыни, которую ловили для меня и приносили мне, и не считая того, что приносили мои собаки» (перевод М.А. Коростовцева). [184] Sinouhit B, 86-88.

Короче, все было, как в Египте, если не лучше.

«Потерпевшему кораблекрушение» на острове Змея в Красном море тоже повезло:

«Я нашел там инжир и виноград, лук всякий превосходный. Плоды „кау“ там вместе с плодами „некут“, огурцы, подобные взращенным, рыбу и птицу. Нет того, чего бы не было на нем [на острове]» (перевод Е.П. Максимова). [185] Naufrage, 47-52.

Вернемся, однако, в Египет и попытаемся определить его пищевые ресурсы.

Начнем с мяса. Египтяне всегда поглощали его в больших количествах. [*30] Это явное преувеличение. Возможно, именно из-за нехватки мяса египтяне пытались приручать антилоп, газелей и других животных. Мясные блюда были праздничными для простых египтян. В гробницах мы видим повсюду изображения боен и стада животных, предназначенных на убой. Первое место среди них занимали быки. Африканский бык «иуа» – крупное животное с большими рогами, могучее и быстрое. Благодаря специальному откорму эти быки достигали огромных размеров и веса, и, лишь когда такой бык уже почти не мог ходить, египтяне решали, что он готов на убой, как это можно видеть на рельефах в Абидосе и Мединет-Абу. [186] Wr. Atl, II, c. 185-188; Medinet-Habu, 173. Погонщик без труда ведет за собой раскормленного быка, продев ему веревку через ноздрю и нижнюю губу. Лучших животных украшали страусовыми перьями между рогами и двойными перевязями. У входа в храм процессию встречал жрец, простирающий руку с небольшой чашей, где курились благовония. Сцена сопровождается следующим текстом:

«Принесение в жертву быка, чистого ртом своим для чистой скотобойни храма Рамсеса Мериамона».

Специальные служители принимали только здоровых животных и еще раз проверяли качество мяса после убоя.

Мелких быков, безрогих или с короткими рогами, называли «унджу», а крупных быков с большими рогами, но более злобных, чем «иуа», и плохо поддающихся откорму, – «нега». На изображениях они всегда тощие. Некоторые выражения, относящиеся к убойному скоту, трудно интерпретировать. Например, что такое «бык – уста стада» или «бык ките» (кедет, ките, кит – небольшая мера носа, равная 9,1 г). Бык «хериса», по-видимому, считался лучшим производителем. Иногда упоминаются также сирийские рабочие быки и быки из страны Куш. [187] Pap. Harris, I, 13, 7-8; 20; 20 a, 3-11; 35 b, 8-14; 51 a, 13.

В эпоху Древнего царства значительную часть мяса египтяне добывали охотой на животных пустыни. Они охотились на газелей, ориксов и других антилоп и старались заполучить их живьем, чтобы потом попробовать приручить и одомашнить. Этот вид животноводства почти утратил свое значение во времена Рамессидов. Известно только, что Рамсес III направил в пустыню своих охотников, чтобы ему добыли ориксов. За время своего царствования он пожертвовал в великий храм Амона 54 орикса, одного дикого буйвола и 81 газель. В дополнительном списке приношений перечислены 20602 быка и 367 ориксов, газелей и каменных козлов. [188] Pap. Harris, I, 20 a, 13-15; 71 b, 9-10. На изображении из Абидоса есть прекрасный орикс с прямыми рогами, странно названный: «бык-орикс из хлева Рамсеса». Время от времени в сценах убоя скота мы видим ориксов вместо быков. Однако, если убой совершают по случаю какого-либо празднества, они не встречаются. Из этого можно заключить, что животные пустыни почти не играли роли в снабжении населения мясом, но считалось благим делом принести орикса или газель в жертву богам в память о древних временах, когда египтяне больше зависели от охоты, чем от скотоводства. [*31] Вид животного, приносимого в жертву, определялся религиозным ритуалом.