Лоуренс Бергрин - Марко Поло. От Венеции до Ксанаду

Гибкость убеждений и отсутствие четкой цели резко отличали его от других путешественников. Он жил в волшебном мире, где деревья и камни были одушевленными, где земли населяли амазонки и драконы, духи и демоны. Власть христианства в этом мире была весьма ограниченна, а чтобы выжить, приходилось вести постоянную войну с вездесущей тьмой, в которой пребывали народы, ведомые чуждыми богами. В этом мире магия и логика сосуществовали, хотя редко совпадали.

Мир, который исследовал Марко Поло, давно ушел в прошлое, но некоторые его черты поразительно современны. Будучи купцом. Поло сознавал, что коммерция — суть международных отношений, что она затмевает политические и религиозные различия, каковые, по мнению Марко, вполне преодолимы. В мире Марко Поло люди подчинялись политическим и духовным догмам, но он понял, что в мятущейся, переменчивой жизни абсолютна лишь сила веры.

Книга Марко нашла еще одно неожиданное применение: в картографии. По всей видимости, он не задумывал «Путешествия» как практический путеводитель по Азии; это был сборник сведений и анекдотов, историй и мифов. Карты, если и существовали когда-нибудь, не сохранились. Если даже он их чертил или прилагал к своей книге карты, составленные другими, его видение мира было слишком условным — Иерусалим наверху, три континента, никакого представления о том, что позднее стало называться Новым Светом, — чтобы следующие по его маршруту могли бы ими руководствоваться. Основная единица расстояния, которую он использовал, была слишком растяжимой: «дневной переход», а его представление о направлении было скорее субъективным, нежели научным. Тем не менее каталонские евреи, трудившиеся на Майорке над составлением карт и атласов для навигаторов, в конце XIV века серьезно изучали книгу Марко Поло в поисках деталей, не упомянутых другими авторами и историками, и вводили их в свои карты. Их примеру следовали и другие европейские картографы, считавшие его сведения вполне надежными, — такими они и были в сравнении с фантастическими описаниями мира у греческих и римских авторов. Возможно, высочайшую оценку географических достижений Марко дал фра Мауро, чья прославленная карта мира, датированная 1459 годом, до сих пор хранится в национальной библиотеке Марчиана в Венеции и включает пункты, упомянутые в «Путешествиях» Марко.

Еще две карты, относящиеся примерно к тому же времени: карта Джованни Контарини, изданная в Венеции, и Йоханна Руйша, выпущенная в Риме, также включают данные, почерпнутые со страниц «Путешествий». Руйш отмечает, что изображает внутренние области Восточной Азии, «основываясь уже не на Маринусе из Тира и не на Птолемее… а на более современных сообщениях, в особенности сделанных Марко Поло».

Добросовестные картографы эпохи Ренессанса полагали, что при помощи их карт по следам Марко Поло по Шелковому пути в Камбулак двинутся легионы новых купцов. Однако после смерти Хубилай-хана монгольская империя быстро распалась. Мелкие ханы областей западнее Китая уже не признавали власти династии Юань, а принимали ислам. К 1368 году потомки Хубилай-хана вынуждены были покинуть свою столицу, Камбулак. Конец монгольской династии, а с ней и «монгольского мира», означал, что Шелковый путь уже не был столь безопасным, как в дни, когда по нему прошли Поло. Нарождающаяся династия Мин в Китае, как и ханы-мусульмане, не разделяла интереса Хубилай-хана к торговле с европейцами. Торговля с Западом пошла на убыль, и Китай вновь закрылся от внешнего мира. Монгольской империи, описанной Марко, больше не существовало; с кончиной Хубилай-хана не стало и купцов, ученых и интеллектуалов, которых он привлекал. Монголы, и прежде немногочисленные, вернулись в свои исконные земли: в засушливую северную степь. Их воинственная и славная империя осталась лишь памятью в монгольских и китайских летописях и в «Тайной истории монголов». Марко застал ее в зените и сохранил в своих «Путешествиях», словно мух в янтаре, ее свирепых вождей, обольстительных женщин, военные походы и экзотические обычаи.

Избранный Хубилай-ханом преемник, его внук Темур, умер молодым, в 1307 году. После его смерти начался упадок династии Юань.

В следующие полвека воспрянули китайцы, никогда не сомневавшиеся, что дождутся возвышения. Начиная с 1368 года первый император династии Мин, Чу-Юань-чан, оттеснил монголов за прежнюю северную границу. В то же время распалась непрочная конфедерация контролировавшихся монголами азиатских государств, что позволило исламу распространиться по всей Персии. В отсутствии монгольских войск, обеспечивавших безопасность, северная часть Шелкового пути пришла в запустение. Если бы Марко возвратился в Азию под конец жизни, он поразился бы, узнав, что пайцза, врученная ему как защитный талисман Хубилай-ханом, стала пережитком прошлого. Еще больше удивился бы он, узнав, что его «Путешествия» на века пережили казавшуюся несокрушимой монгольскую империю. И в наши дни мир еще поддается обаянию Марко Поло.

Когда казалось, что подлинность отчета Марко Поло давно установлена, его репутацию вновь стали подтачивать вопросы — одни вполне объяснимые, другие — вызванные упрямым чувством противоречия. В 1995 году Френсис Вуд в книге «Бывал ли Марко Поло в Китае» с вызовом утверждал, что Марко добрался не дальше Константинополя и что свои «Путешествия» он составил, пользуясь персидскими путеводителями.

Эту гипотезу годами ранее, скорее в шутку, чем всерьез, уже рассматривал немецкий ученый Герберт Франк. К тому времени как Вуд, работавший в библиотеке Британского Музея, воскресил сомнения в правдивости Марко, негодующие ученые уже готовы были принять вызов. Они указали, что никаких «персидских путеводителей» не существовало. А когда Вуд задался вопросом, почему ни один из китайских источников не упоминает о Марко Поло, они напомнили, что современный китайский ученый Янг Чи-чиу обнаружил упоминание о миссии Поло в Персию для сопровождения монгольской принцессы Кокачин.

Еще более провокационно звучало утверждение Вуда, что, если бы Марко добрался до Китая, он бы, конечно, рассказал о Великой Стене, однако в «Путешествиях» о ней не упоминается. Как, кстати говоря, и в других записях эпохи Марко. Для такого упущения есть вполне основательная причина: Великая Стена еще не была построена.

Артур Н. Уолдрон в «Гарвардских Ведомостях Исследований Азии» доказал, что Великую Стену возвели при династии Мин (1368–1644) много позже времен Марко Поло. «Отнесемся с осторожностью к мифу о Великой Стене, — заключает он. — Этот миф… возник на Западе почти четыре столетия назад. Хотя это богатая тема для исследователей фольклора и мифологии, но историка она может лишь ввести в заблуждение». Игор де Рачевилц из Австралийского Национального университета также отмечает, что китайские картографы не упоминают о Великой Стене до 1579 года. «Это значит, что до 1579 года сами китайские картографы игнорировали существование Стены. Неудивительно, что ее не заметил Марко Поло!»