Феликс Юрлов - История Индии. XX век.

В 1935 г. на деньги Бирлы был куплен большой участок земли недалеко от Дели и построено здание штаб-квартиры «Хариджан севак сангх» («Союза служителей хариджанам»). Политически наиболее энергичная часть индусской общины, а также организации «Арья самадж» и Хинду махасабха приложили немало усилий по вовлечению неприкасаемых в общественную жизнь.

В 1938 г. по инициативе Ганди члены законодательного собрания Бомбейской провинции от Конгресса внесли законопроект, предлагавший юридически признать и закрепить за неприкасаемыми новое название «хариджан» («дети бога» или «божьи люди»). Однако Амбедкар не согласился с этим. Вместо этого он стал использовать слово «далит» (угнетенный) для обозначения неприкасаемых. Слово «хариджан», по его мнению, «традиционно ассоциируется с неприкасаемыми и поэтому унижает человеческое достоинство людей, поднявшихся на борьбу против кастового угнетения». Дело в том, что в ряде районов Индии, в том числе и в Махараштре, определенные неприкасаемые касты по установившейся традиции «поставляли» в храмы девадаси (служительниц бога), которые рассматривались как собственность их жрецов. А детей девадаси называли «детьми бога».

Амбедкар расценивал Хариджанскую кампанию как преднамеренное отвлечение неприкасаемых от борьбы за социальное равноправие, подчеркивая, что если не будут пересмотрены все догмы индуизма, то допуск неприкасаемых в храмы, за который агитировали сторонники Ганди, не только не будет способствовать успешному решению проблемы неприкасаемых, но надолго отодвинет ее на задний план. Амбедкар выступал за радикальное реформирование индуизма. Он критиковал Ганди за его нежелание признать, что неприкасаемость санкционирована самим индуизмом и является исходным принципом этой религии, за его поддержку системы четырехварнового деления общества. Он требовал очистить индуизм от доктрины чатурварньи , лежащей в основе идеи неравенства. Амбедкар заявлял, что, до тех пор пока все это не будет сделано, неприкасаемые отказываются поддерживать конгрессистов в вопросе законодательного оформления их права на доступ в индусские храмы [426] Keer Dhananjay. Dr. Ambedkar, p. 229; Tendulkar D.G. Mahatma. Vol. III, p. 196. .

Хариджанская кампания встретила жесткое сопротивление не только ортодоксальной части индусского общества и части неприкасаемых, но даже в Конгрессе Ганди оказался под перекрестным огнем критики со стороны как консерваторов, так и радикалов. Против Хариджанской кампании выступали представители левого крыла в Конгрессе. Так, Неру хотя и признавал, что борьба Ганди с неприкасаемостью вызвала «горячий энтузиазм, охвативший всю страну», но тем не менее подчеркивал, что пострадало движение гражданского неповиновения, поскольку внимание страны было отвлечено другими проблемами [427] Неру Дж. Автобиография, с. 360. . Позже, однако, он пришел к выводу, что Хариджанская кампания способствовала усилению влияния Конгресса в массах неприкасаемых. Изменили свою позицию по этому вопросу и другие лидеры Конгресса. «Неприкасаемость не исчезла, – писал соратник Ганди Раджагопалачари, – но революция фактически закончена и остается только убрать мусор» [428] Qanungo S. N. The Struggle for Purna Swaraj, p. 268. . Субхас Чандра Бос пришел к выводу, что в результате «эпохальной голодовки» Ганди движение за уничтожение неприкасаемости получило мощный импульс [429] Bose S.Ch. Op. cit., p. 248. .

Со своей стороны, часть неприкасаемых также отмечала благоприятные изменения в поведении высококастовых индусов по отношению к себе. «Голодовка Ганди, – писал впоследствии один из лидеров неприкасаемых Джагдживан Рам, – положила начало эмоциональной перестройке индусского общественного сознания» [430] Ram Jagjivan. Caste Challenge in India. New Delhi: Vision Books., 1980, p. 44. .

Нельзя недооценивать те изменения в положении неприкасаемых, которых смог добиться Ганди во время развернутой им широкой кампании по вовлечению неприкасаемых в общественно-политическую жизнь. Впервые верхушка социально-кастовой иерархии вынуждена была пойти на крупные уступки социально приниженным и экономически угнетенным слоям. Но было ясно и то, что процесс перестройки общественного сознания еще только начинался и в этом смысле социальная революция была еще очень далека от завершения.

Важным элементом конгрессистского движения была его поддержка со стороны многих индийских предпринимателей. В условиях тогдашней мировой экономической депрессии, падения производства и торговли, прежде всего тканями, некоторые индийские предприниматели выступали в поддержку местной промышленности. Так, президент Бомбейской ассоциации владельцев фабрик Хоми Моди заявил в марте 1931 г.: «Движение свадеши, несомненно, помогло индийской промышленности в период огромных трудностей. И теперь будущее полно надежд» [431] Sarkar Sumit, Modern India 1885–1947, p. 283. . Но так думали далеко не все индийские бизнесмены. Были и те, кто опасались поражения конгрессистского движения, отчего мог пострадать и бизнес.

На начальном этапе второй кампании гражданского неповиновения вице-король Ирвин писал крупному индийскому торговцу и промышленнику Пуршотамдас Тхакурдасу: «Исправить нынешнюю ситуацию могут, как я полагаю, торговцы и такие лица, как Вы. Если такие люди готовы публично и ясно заявить, что они больше не желают усиления политики, диктуемой Конгрессом, у меня почти нет сомнений, что это окажет большее влияние, чем что-либо иное, чтобы придать Конгрессу и его лидерам более разумное направление хода их мыслей. И если торговцы и бизнесмены будут готовы утвердиться в этом, правительство предпримет все возможные меры, чтобы защитить их от неприятного вмешательства» [432] Lord Irwin to Purshotamdas Thakurdas on the Civil Disobedience Movement, 29 September 1930 // Pandey B.N., ed. Select Documents, p. 111. .

Уже после того, как Ганди был посажен в тюрьму по возвращении в Индию со второй конференции круглого стола, Г.Д. Бирла 14 марта 1932 г. заверил министра по делам Индии С. Хора в том, что сотрудничество с Ганди вполне возможно. «Я всегда делаю различие между Ганди и Конгрессом, – сказал Бирла. – Если вы дадите нам конституцию, которая понравится прогрессивным людям, ее сможет приветствовать даже Ганди… но вы можете дать нам такую конституцию, которая хотя и будет неприемлема для Конгресса, не будет отвергнута Ганди и сможет обеспечить спокойную работу в будущем» [433] Birla G.D. In the Shadow of the Mahatma, p. 55–56. .

По мере угасания движения гражданского неповиновения некоторые индийские деловые группы все больше склонялись к сотрудничеству с британцами. В конечном итоге индийский бизнес выступил за перемены в политике Конгресса – от массовых движений к конституционным мерам, включая участие в провинциальных правительствах. Именно в этом направлении шло лоббирование интересов индийского бизнеса в политическом руководстве Конгресса. В октябре 1933 г. появились планы возрождения Партии свараджа. В апреле 1934 г. эти планы были поддержаны рядом видных конгрессистов, такими как Бхулабхаи Десаи, М.А. Ансари и Б.Ч. Рой. Тогда же Ганди писал Бирле: «В Конгрессе всегда будет партия, которая поддерживает участие в законодательных органах. Бразды правления Конгресса должны быть в руках этой группы» [434] Ibid., p. 138. .