Валерий Сойфер - Власть и наука

175 ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 125, д. 619, л. 21.

176 ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 125, д. 619, лл. 62-67.

177 Цитир. по публикации части данного документа В.Д.Есаковым, С.Ивановой и Е.С.Леви- ной в подборке документов "Из истории борьбы с лысенковщиной". Журнал "Известия ЦК КПСС", ╧7, 1991, стр. 110.

178 Цитировано по воспоминаниям Ю.А.Жданова, см. прим. (168), стр. 70.

179 Там же.

180 Там же.

181 Ю.А.Жданов. Спорные вопросы современного дарвинизма. Стенограмма лекции, прочи- танной 10 апреля 1948 года на семинаре лекторов обкомов и горкомов ВКП(б) на 46 стра- ницах. Отрывки из лекции цитированы по экземпляру стенограммы, любезно подаренной мне Ю.А.Ждановым в 1987 году.

182 Там же.

183 Там же.

184 Там же.

185 Там же.

186 Там же.

187 Там же.

188 Там же.

189 Там же.

190 Там же.

"Их было много, ехавших на встречу.

Опустим планы, сборы, переезд.

О личностях не может быть и речи.

На них поставим лучше крест."

Б.Пастернак. Из поэмы "Спекторский" (1).

"Понятно, что мы и не думали сворачивать с ленинского пути... Правда, нам пришлось при этом помять бока кое-кому из товарищей. Но с этим уж ничего не поделаешь. Должен признаться, что я тоже приложил руку к этому делу. (Бурные аплодисменты, возгласы "ура")."

Из речи Сталина в Кремлевском дворце на выпуске академиков Красной Армии 4 мая 1935 года (2).

Письмо Лысенко Сталину в 1948 году

Мы подошли к решающему моменту в истории советской биологии. Научные идеи Лысенко к этому времени оказались полностью дискредитированными. Общепризнанным стало, что и практические предложения ничего не дали, наконец, в среде партийных руководителей вырос молодой лидер, не побоявшийся сказать в открытую о монополизме Лысенко и о вреде, приносимом стране. Буквально через день после этого исторического события в Доме Ученых в Москве собрались биологи, которые с энтузиазмом обсудили лекцию Ю.А.Жданова. Можно было надеяться, что наконец-то, обанкротившийся во всех отношениях Лысенко будет убран с руководящих постов.

Сразу после лекции Жданова Лысенко решился на отчаянный шаг. Он написал письмо Сталину и Жданову-старшему, желая спасти свое пошатнувшееся положение ценой хотя бы и "отречения от престола" -- добровольного ухода с поста президента ВАСХНИЛ.

Занимаемый им тогда пост приравнивался к посту заместителя министра земледелия СССР, и, кроме того, у Лысенко было немало других почетных должностей. Удивительность его просьбы об отставке заключалась в том, что по собственной воле ни один высокопоставленный советский чиновник никогда бы не прибегнул к столь рискованному эксперименту над самим собой, так как было хорошо известно, что при вспыльчивости Сталина, умело им прячущейся под внешней невозмутимостью, и широко распространенной теории, что незаменимых людей нет, подобный шаг мог привести к гибели[5]. Доверили тебе работу, поручили пост -- сиди работай. Всякого рода выговоры сами по себе ничего не значат, а вот нервные жесты и попытки спекуляции на своей незаменимости и отказы от порученного тебе поста просто недопустимы. Партия поставила, партия и решит, когда тебя снимать или повышать, -- таким был непреложный закон для функционеров всех времен -- досталинских и послесталинских -- в СССР. И тем не менее, Лысенко надеялся на свое особое положение в иерархии власти и был полон решимости это правило нарушить. Для начала он послал письмо Сталину.

"ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СОВЕТА МИНИСТРОВ СОЮЗА ССР товарищу СТАЛИНУ Иосифу Виссарионовичу

СЕКРЕТАРЮ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА ВКП(б)

товарищу ЖДАНОВУ Андрею Александровичу

от академика Т.Д.Лысенко

Мне, как Президенту Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В.И.Ленина и даже как научному работнику, стало очень тяжело работать. Поэтому я и решил обратиться к Вам за помощью. Создалось крайне ненормальное положение в агробиологической науке.

То, что в этой науке шла и идет борьба между старым метафизическим направлением и новым мичуринским -- это общеизвестно, и это я считаю нормальным.

В настоящее время по понятным причинам вейсманисты, неодарвинисты применили новый маневр. Они, буквально ничего не меняя в основах своей науки, объявили себя сторонниками Мичурина, а нам, разделяющим и развивающим мичуринское учение, приписывают, что мы, якобы, сужаем и извращаем мичуринское учение. Понятно также, почему весь натиск вейсманистов, неодарвинистов в основном направлен персонально против меня.

В этих условиях, мне, как руководителю Академии, работать крайне трудно.

Но все это было в известной мере нормальным и для меня понятным. Критерием истинности направлений и методов научной работы у нас является степень их помощи социалистической сельскохозяйственной практике. Это была основа, из которой я, как руководитель, черпал научные силы для развития мичуринского учения и для все большей помощи практике. Это также являлось наилучшим способом борьбы с метафизическими установками в биологии.

Несмотря на отсутствие научной объективности и нередко прямую клевету, к которой прибегали противники мичуринского направления, мне, хотя и было трудно, но, опираясь на колхозно-совхозную практику, я находил в себе силы выдерживать их натиск и продолжать развивать работу в теории и практике.

Теперь же случилось то, в результате чего у меня действительно руки опустились.

Десятого апреля с. г. Начальник Отдела науки Управления пропаганды ЦК ВКП(б) тов. Юрий Андреевич Жданов сделал доклад на семинаре лекторов обкомов ВКП(б) на тему "Спорные вопросы современного дарвинизма".

На этом докладе докладчик лично от своего имени изложил наговоры на меня противников антимичуринцев.

Мне понятно, что эти наговоры антимичуринцев, исходя от докладчика -- Начальника Отдела науки Управления пропаганды ЦК ВКП(б), восприняты большой аудиторией лекторов обкомов ВКП(б) как истина. Отсюда неправда, исходящая от анти-мичуринцев неодарвинистов, приобретает в областях значительно большую действенность как среди научных работников, так и среди агрономов и руководителей сельскохозяйственной практики. Этим самым руководимым мною научным работникам будет сильно затруднена дорога в практику. Это и является для меня большим ударом, выдерживать который мне трудно.

Поэтому я и обращаюсь к Вам с очень большой для меня просьбой: если найдете нужным, оказать помощь в этом, как мне кажется, немалозначащем для нашей сельскохозяйственной и биологической науки деле.

Неправильным является утверждение, что я не выношу критики. Это настолько неправдоподобно, что я не буду на этом вопросе в данном случае подробно останавливаться. Любую свою работу в теории и практике я всегда сам подставлял под критику, из нее я научился извлекать пользу для дела, для науки. Вся моя научная жизнь проходила под контролем критики, и это хорошо.