Архивариус - Война миров. Том 1

В 1979 году вышел правительственный отчет «The Effects of Nuclear War», в котором утверждалось, что ядерная война теоретически способна привести к неблагоприятным последствиям для окружающей среды. Но поскольку многие составляющие подобных процессов были изучены плохо или вовсе не изучены, в отчете указывалось, что оценить вероятный размер ущерба невозможно. Больше, вроде, никаких исследований не проводилось.

Критика «проекта» была. Многие были поражены нахальством, но Сагану таки дали какую-то премию. Дискуссии не было. Ибо было заявлено, что типа «группа ученых пришла к консенсусу». Хорошее словечко консенсус. Его тогда, именно в это время, выучил Горбачев и любил повторять по поводу и без повода. Только для науки словечко не подходит. Если есть консенсус, нет науки. Есть наука, нет консенсуса. Как-то так.

Консенус дело хорошее. Вот решили «всемирно» — был Холокост. Тех, кто сомневается даже в количестве погибших евреев называют антисемитами, и — в тюрьму. А вот бедные армяне никак не могут доказать, что турки их убивали по национальному признаку. В это мировое сообщество не верит. Ну а 20 миллионов убитых русских во время ВОВ вообще не в счет. Немцы не русских шли убивать, а коммуно-большевитских евреев. Русские просто под руку попали. Еще интересней табуирование последних месяцев. Спасатель Сергей Кожугетович предложил сажать тех, кто не верит в победу СССР в Великой Отечественной Войне. А его друзья-демократы, согласные с этим пунктом, предложили сажать заодно и тех, кто не считает Сталина злодеем. При этом о какой либо здравой логике в этой инициативе речи конечно не идет вообще и в частностях: представьте — СССР во главе со злодеем-Сталиным разгромил фашизм. А тех, кто с этим не согласен — в тюрьму. Не веришь — в тюрьму. Веришь — гуляй, пока… Интересной стала историческая наука.

Любопытно, когда станут сажать за то, что люди используют «неэкономичные» лампочки и не верят в «глобальное потепление»?

В общем, бедному крестьянину нужно помалкивать в тряпочку. Потому что сейчас уже сажают не за деяние, а за слово. При этом молчание может расцениваться как отягчающее обстоятельство.

Ну, это всё дела глобальной политики. Хотя в теперешнем мире наука, коммерция и политика так слились в экстазе друг с другом, что и не разберешь. Взять хотя бы историю с «фреоном». Когда фирма DuPont потеряла эксклюзивные права на производства фреона и перешла на охладитель Suva вдруг неожиданно выяснилось, что фреон опаснейший газ и безумно вреден для окружающей среды. Тут же были опубликованы исследования американских учёных, что именно этот газ виновен в возникновении обнаруженной в 1957 году озоновой дыры. «Экологи» пикетировали химкомбинаты, государства подписывали пакты. В 1985 году была подписана Венская конвенция об охране озонового слоя, спустя два года — Монреальский протокол об озоноразрушающих веществах. В 1990 году в отношении фреона было введено полное эмбарго. То что озоновая дыра не исчезла над Антарктидой, переодически возникает и опять затягивается, несмотря на запреты производства газа и то что фреон тяжелее воздуха и физически не может проникать в верхние слои атмосферы похоже сейчас мало кого интересует. Консенсус.

Аналогично было с коноплёй, которую наши предки выращивали минимум 2000 лет, засевая огромные площади. Что такое «посконь» уже никто не помнит. Коноплю, которую ели, из которой получали лекарства, промышленную коноплю из которой производили бумагу, одежду, обувь, веревки, канаты, нитки… — объявили «марихуаной». Фишка «экономически-выгодная» возможно здесь была в том, что из конопли делали бумагу, которая не нуждалась в отбеливании. Она была дешевле и качеством выше, чем бумага из древесины, которую вырабатывали при помощи химии. Веревки из «поскони» получались крепче и дешевле чем из нейлона. Экологи почему-то не протестовали, когда химики, которым хотелось хорошо кушать, развернули против конопли наступление в СМИ. Цели, средства, тактика и стратегия борьбы были хотя и рутинны, но рассчитаны точно. Зато все стали ходить в болоньях и нейлоновых трусах, а то куда ж нам с посконной рожей да в красные ряды. И производство бумажных отбеливателей выросло в несколько раз, как и добыча древесины. Согласно Всемирной Конвенции, которую подписал и СССР в 1961-ом, растение cannabis объявлено наряду с героином опаснейшим наркотиком, не имеет никакой практической ценности, и его предписано всячески уничтожать. А её выращивание было категорически запрещено и приравнено к уголовному преступлению. Никто теперь и не выращивает. Разве что… наркоманы.

А ведь раньше, до сексуальной революции 60-го года у нас коноплю не курили — никому не приходило в голову, а если её и возжигали — то для того чтобы её дымом отогнать злых духов. Но не рассматривать же эту, с «чертовщинкой», версию запрета серьезно…

В итоге запрета на курение конопли — ее стали повсеместно курить. Не нонсенс?

Такая же история произошла с асбестом — он так же неожиданно был объявлен опаснейшим для здоровья людей.

Однажды, в начале прошлого века, у рабочего одного из английских асбестовых карьеров была обнаружена похожая на пневмонию профессиональная болезнь, названная «асбестозом». Болезнь не волновала мировое сообщество, по странному стечению обстоятельств, до той поры, пока не кончились европейские залежи асбеста. Главным его поставщиком стал СССР. Вот тогда-то общественность и забила в колокола. Исследования показали, что асбест может вызвать не только асбестоз, но и раковые опухоли. Минерал немедленно включили в группу веществ с достоверно доказанными канцерогенными свойствами. В СМИ прошла массированная кампания об ужасном воздействии асбеста на организм человека. В итоге Европейская комиссия запретила всё, что сделано из материала, даже в ничтожных количествах содержащего асбест.

Покажется странным, но у такого запрета на страшно вредный для здоровья материал были и неожиданные противники. Всемирная организация здравоохранения. ВОЗ удивило то, что из более чем 300 веществ, включенных в «опасный» список, для запрета было выбрано далеко не самое опасное. Ведь даже для того, чтобы заболеть асбестозом, нужно не просто долгое время работать с асбестом, но не менее 15 лет дышать мелкой асбестовой пылью, а раковые опухоли проявляются уже как осложнение асбестоза. Да и сам асбестоз — заболевание чрезвычайно редкое: за последние 30 лет в России и Канаде — странах, в которых асбест применялся наиболее широко, — не было зафиксировано ни одного случая заболевания. Кроме прочего, длинноволокнистый хризотил-асбест, производимый в России, имеет существенно более низкие показатели токсичности (в десятки раз от европейского). Но и у нас уже не используют. Все знают — асбест страшно вреден.