Архивариус - Война миров. Том 1

Абсолютное большинство катарских книг было сожжено, остались всего две-три, но существуют многочисленные исследования и расследования их деятельности, протоколы инквизиции. Хотя катары писали богословские трактаты (к примеру, до нас дошел «Книга о двух Началах»), но основным источником веры служили евангелия и некоторые апокрифы, вроде полученных ими (как считается) от богомилов «Видение Исайи» и «Вопросов Иоанна».

Само окружающее католическое население к ним относилось совсем неплохо, что видно из правдивых показаний трудящихся, добытых многочисленными инструментами, которые вы сейчас можете видеть в музеях пыток, — оставленных, так сказать, в назидание другим еретикам. Соседи считали их «добрыми христианами, которые имеют большую силу спасать души».

В 1179 году Третий Латеранский собор католической церкви осудил катарскую ересь.

В 1209 году папа Иннокентий III призвал к крестовому походу против катаров, получивший название альбигойского (от названия города Альби).

Это тогда, в Безье были произнесены слова Папского легата, когда растерянный крестоносец спросил его, как отличить христиан от неверных? Легат спокойно ответил: «Режьте всех, бог отличит своих»… Всего в Безье было без жалости истреблено более 20 000 человек — всё население. Аналогично поступили в Марманде, Минерве, Лаворе, — повсюду раскладывались огромные массовые костры.

Население сопротивлялось по мере сил крестоносцам — и в 1226 г. Людовик VIII Французский собрал еще один крестовый поход. На этот раз зачистили основательно. И далее пошли затяжные «альбигойские» войны. Пишут, что в в число их жертв попало около миллиона человек.

На картинке — король Франции Филлипп Август и Папа Инокентий III наблюдают за ритуалом сожжения «неверных» любителей кошек.

Валденсы. Несмотря на свои строго евангелические правила, чистоту нравов и жизнь, основанную преимущественно на Нагорной проповеди, валденсы не только не получили благословления от Папы римского Александра III, к которому обратились — им было запрещено проповедовать вообще. Папа Луций III окончательно отлучил их от церкви на соборе в Вероне. Папа Сикст IV объявил против них крестовый поход.

В 1211 г. более 80 вальденсов было сожжено на кострах.

Во Франции и Италии их убивали тысячами, их детей распределяли по католическим местностям.

Они забирались в горы, но и там их отлавливали, жгли и убивали.

Словами Энгельса — «патриархальная ересь вальденсов» явилась «…реакцией патриархальных альпийских пастухов на проникновение к ним феодализма, попыткой отгородиться от исторического развития…»

(Маркс К. и Энгельс Ф., Полное собрание сочинений., 2 издание., том 7, страница 361).

Власть не рождает идеи. Но является проводником чьих-то идей или использует их в своих интересах. Одни идеи считаются властью верными, другие объявляются ересью. Естественные союзники власти — её элита. Идеология власти во многом зависит от её мнения — и это реальная

В этой средневековой гравюре, изображающей сожжение катара, не присутствуют эмоции — в те времена подобная казнь стала настолько рутинна, что воспринималось как сложившийся традиционный ритуал. Все присутствующие назидательно сосредоточены, включая молящегося еретика, душу которого принимает Господь.

Аутодафе здесь выглядит чуть ли не самосожжением — самопожертвованием. Но вряд ли те, не принявшие Ветхий Завет, и вина которых состояла в цитировании строки евангелия — «Ваш отец — дьявол», сами взошли на костер. И, похоже на то, что они просто были принесены в жертву — ведь жгли далеко не всех — а дров в те времена в Европе еще хватало.

На фото не грешники, горящие в аду, как это можно подумать, а альбигойцы горящие в церкви (см. часть 1).

Чтобы ни говорили о том впоследствии и как ни объясняли — Ваал, сожравший в раскаленной печи тысячи человеческих жертв, воскрес под знаком креста, и с благословления правящих иерархов и по воле властей, приступил к поглощению сжигаемых на кострах уже десятками тысяч. «Десятками тысяч» не гипербола — это только те, которых сожгли. Но были и миллионы других, которых банально зарезали. Всё это началось задолго, за три века, до пресловутой Варфоломеевской ночи, о которой все наслышаны и которая только крошечный эпизод большой резни. То ли тогда население чересчур расплодилось, то ли не то было население, какими-то своими параметрам не устраивавшее власть — по факту это был настоящий геноцид, критерием отбора жертв которого была даже не религиозная приверженность — а принцип «режь всех».

При этом, «историки и иже с ними» с завываниями показывают пальчиками на Ioann the Terrible, кино снимают про кровожадных русских царей. Впрочем, на кого-то это искусство цирка действует и смеха у них не вызывает — народ у нас доверчивый.

Как же получилось так, что одни добрые христиане стали убивать других христиан, поправ в том числе и главную заповедь Ветхого Завета — «не убий»? И кто из них настоящие христиане, а кто волки в шкуре овечьей? Что стало с душой того катара на гравюре? Отправилась ли она прямиком в ад? А быть может, после смерти, предваряющейся устроенной и комфортной жизнью, туда отошли души епископов, королей, инквизиторов и палачей-крестоносцев, виновных в тех массовых убийствах? Как они с этим жили, христиане, и как закончили свою жизнь? Отложим пока эти вопросы, но запомним.

Как мы могли видеть, средства увещевания еретиков в виде уговоров не действовали, да и применялись гораздо реже, чем грубая сила. Народ, читая следующие (даны исключительно для примера) строки: «Только против Господа не вставайте, и не бойтесь народа земли сей, ибо он достанется вам на съедение: защиты у них не стало; а с нами Господь, не бойтесь их». «Вот, народ, как львица встаёт и как лев поднимается; не ляжет, пока не съест добычи и не напьётся крови убитых» (Числа, 14:9, 23:24) . — люди понимали, что речь здесь идет о конкретном народе, и не едином Боге для всех народов, а о конкретном Боге одного народа. И это не Бог-Отец Нового Завета, данного Христом.

Подобных спорных моментов было множество, доводом в пользу того, что Ветхий Завет инспирирован «князем мира сего», «еретики» считали, кроме прочего, обилие в нём неоправданной жестокости и навязчивое внимание к плотской стороне бытия. Основным вопросом был вопрос о Боге. И разрешался он, по большей части, принуждением. Принуждали, естественно, не те, кто отказывался от мирских благ, а те, кто имели реальную власть — золото, символ энергии и солдат — эту, купленную на деньги, воплощенную энергию.