Кэтрин Людвиг Янсен - Мария Магдалина

Существует три гностических Евангелия, в которых Мария Магдалина играет значительную роль: «Pistis Sophia» и «Евангелие от Марии», причем первое было известно с восемнадцатого, а второе — с девятнадцатого столетия, и «Евангелие от Филипа », найденное среди гностических произведений в Наг Хаммади [60] Сведения, приведенные мною дальше, я почерпнула из следующих работ: Гаскинс Мария Магдалина, с. 33–57, Себастиани Tra/Sfigurazione, с. 63–75. Мэлверн в своей Венере также анализирует найденные в Наг Хаммади гностические тексты, см. с. 30–56. .

В самом древнем из этих сочинений, «Евангелии от Марии» (единственное — из числа канонических, апокрифических или гностических — Евангелие, в заглавии которого стоит женское имя), Мария Магдалина выступает одновременно в роли пророчицы и совести апостолов [61] Евангелие от Марии, перев. на англ. Джорджа У. Макри и Р. Макл. Уилсон в The Nag Hammadi Library in English (Тексты Наг Хаммади на английском языке) (в дальнейшем NHL), под ред. Джеймса М. Робинсона (New York: Harper San Francisco, 1990; 3-е изд. nepep.), 523–527. Глубокий анализ этого текста см. Karen King Prophetic Power and Women’s Authority: The Case of the Gospel of Mary (Madeleine) в Women Preachers and Prophets, 21–41. . Она увещевает других учеников жить по Божьим заповедям и зрит видение, в котором Христос хвалит ее за верность христианскому учению. Это произведение является в одинаковой степени как похвалой несгибаемой вере Марии Магдалины, так и скрытым укором Петру, не только трижды за один вечер отрекшемуся от Христа, но и посчитавшего принесенную Марией Магдалиной весть о воскресении Иисуса «пустыми словами». Вероятно, раздраженный ее длинным рассказом о своем видении, Андрей сомневается в его подлинности, а Петр вопрошает: «Неужто он на самом деле говорил с женщиной без нашего ведома (и) не открыто? Неужто нам теперь надо будет слушать ее? Неужто он нам предпочел ее?» Их обидные слова доводят Марию Магдалину до слез. Все становится на свои места лишь после того, как Леви (читай: Матфей) приходит ей на помощь, с укором говоря остальным, что если Спаситель посчитал ее достойной, то кто они такие, чтобы отвергать ее? Ее, кого «он возлюбил больше нас» [62] Евангелие от Марии, NHL , с. 526–527. .

В «Pistis Sophia », гностическом произведении третьего века, написанном в форме диалога между воскресшим Спасителем и его учениками, Мария Магдалина сохраняет свое привилегированное положение доверенного собеседника Иисуса. Господь хвалит ее так: «Превосходно, Мария. Ты благословенна больше всех остальных женщин на земле… Говори откровенно и не бойся. Я открою тебе все, что ты ищешь» [63] Pistis Sophia, под ред. Карла Шмидта , перев. на англ. Виолеты Макдермот (Nag Hammadi Studies, vol.9) (Leiden. E.J. Brill, 1978), книга 1, гл. 20, 28–29. . Марию снова, как и в « Евангелии от Марии», превозносят выше остальных, поскольку это она, а не другие апостолы, посредством божественного гнозиса с большим совершенством постигает таинства христианской веры. Да, благодаря своему глубокому духовному познанию Мария Магдалина фактически завладевает инициативой в разговоре (задает 39 вопросов из 46) [64] Бовон Привилегия, с. 223. , вызывая гнев у Петра, который дважды прерывает беседу жалобами: «Господь, мы не обязаны терпеть от этой женщины, которая лишает нас возможности говорить и не дает никому рта раскрыть, а сама говорит много» [65] Pistis Sophia, 58. Ср. там же, с. 377: «Господь, пусть женщины перестанут вопрошать, чтобы и мы могли спросить». . На сей раз резкие слова Петра не доводят ее до слез, как в «Евангелии от Марии», а вызывают следующий ответ: «Я боюсь Петра, ибо он угрожает мне и ненавидит наше племя (пол)» [66] Pistis Sophia, с. 162. .

Тема более совершенного гнозиса Марии Магдалины и порождаемого этим обстоятельством у мужчин-апостолов ревнивого соперничества наиболее заострена в «Евангелии от Филипа», написанного во второй половине третьего столетия [67] Евангелие от Филипа, перев. на англ. Уэсли У. Исенберг в NHL , с. 139–160. . Здесь, однако, положение Марии Магдалины как любимицы Христа еще больше подчеркивается из-за использования в тексте чувственного языка и образов.

И спутник […] Марии Магдалины, [любил] ее больше, нежели [всех] учеников [и обычно] целовал ее [часто] в […]. Остальные [ученики…]. Они говорили ему: «Почему ты любишь ее сильнее, чем нас?» [68] Там же, с. 148.

Один специалист по раннему христианству назвал этот отрывок «озадачивающим» [69] Jorunn Jacobsen Buckley The Holy Spirit is a Double Name: Holy Spirit, Mary and Sophia in the Gospel of Philip в Images of the Feminine in Gnosticism, под ред. Карен Кинг (Philadelphia: Fortress Press, 1988), с. 215. , каким он вроде бы на первый взгляд и является. Однако при внимательном рассмотрении приходит объяснение этого поцелуя: он между совершенными. Поцелую между теми, кто достиг гнозиса , дается следующее объяснение:

Ибо от поцелуя совершенные зачинают и рожают. По этой причине мы тоже целуем друг друга. Мы принимаем зачатие как милость Господню, которая есть друг в друге [70] Евангелие от Филипа, с. 145. .

Другими словами, те, кто достиг гнозиса , могут обмениваться поцелуями, содержащими благодать. Один специалист по гностическим учениям дал следующее объяснение: «Именно в этом контексте следует понимать поцелуй между Иисусом и Марией. Логос пребывает в тех, кого он поцеловал, отсюда и ревность апостолов, ибо они еще не заслужили поцелуя» [71] Бакли, там же, с. 216. . Однако подобное мистическое толкование никак не объясняет явной чувственности этого отрывка. Ряд исследователей утверждают, что эта чувственная образность намекает на один догмат гностической теологии о мистической брачной опочивальне, где, в таинстве приобщения святых тайн, мужчина и женщина соединяются в конце концов на вечные времена. В результате этого союза человечество придет к совершенству. Это аллегорическое толкование: Мария Магдалина и Иисус символизируют Логос и Дух, Адама и Еву, мужчину и женщину.

Я бы предложила еще одно толкование, одновременно мистическое и буквальное. Поцелуй Иисуса — это дар благодати, гнозиса и способности к прорицанию Марии Магдалине вопреки тому, что она женщина, и именно потому, что она женщина. Традиционная точка зрения гласит, что уже как женщина она была склонна к интуитивному, а не приобретенному познанию. Апостолы были против предпочтительного к ней отношения не только из-за неспособности понять мистической природы этого поцелуя, но также и потому, что прекрасно осознавали, что их половая принадлежность исключает возможность такого особого и проникнутого чувственностью обращения. Как заметила Карен Кинг: «Пророчество иногда понимают как проникновение духа в тело, и поэтому его порой воспринимают и выражают языком чувственной изобразительности. В системе гетеросексуальной половой символизации, где тот, кто проникает в тело, является символически мужчиной, тело прорицателя, в которое проникли, может рассматриваться как женское или ставшее женским» [72] Prophetic Power and Authority, там же, с. 30–31. . В монотеистической традиции, где Бог является по половой принадлежности мужчиной и допускаются только гетеросексуальные отношения, апостолы обижались из-за предпочтительного отношения Иисуса к Марии Магдалине, так как их пол исключал возможность подобного обращения с ними.