Кэтрин Людвиг Янсен - Мария Магдалина

Следующим эпизодом у Боттичелли является сцена «noli те tangere », тот момент в саду, когда после воскресения Магдалина узнает своего учителя, воскресшего Христа, и хочет обнять его (рис. 30); именно в этот момент Христос поручает ей сказать его ученикам о том, что он воскрес и делает ее apostolorum apostola изображение, уже рассмотренное нами. Оно, конечно же, весьма распространенно в средневековой живописи, но здесь призвано напоминать монахиням о роли женщин в истории спасения. Ева принесла в мир смерть, а Мария Магдалина — благую весть о вечной жизни. То, что Христос сначала появился перед раскаявшейся проституткой, служило напоминанием о том, что он пришел в мир не ради праведников, а ради грешников. В арочном проеме мы видим дикую природу Прованса, где Мария Магдалина, после вознесения, распространяла благую весть. Показательно то, что здесь нет изображения Марии Магдалины, произносящей перед язычниками проповедь.

Также здесь нет сцены (вполне уместной и включенной в более полные циклы жизни святой) из «Золотой легенды », так называемого марсельского чуда, рассказывающей об обращении языческого правителя Прованса и его супруги, которые не могли зачать ребенка [514]. Правитель, скептически относящейся к новому вероучению, потребовал, чтобы Мария Магдалина доказала то, что проповедует, на что она отвечает: «Я готова защищать свою веру, потому что она подкрепляется ежедневно совершаемыми чудесами и проповедью моего учителя Петра, епископа в Риме!» [515]Тогда правитель предлагает ей заключить следующее соглашение: он примет новую веру, если благодаря ей им будет дарован сын. Мария Магдалина соглашается на это условие, просит за них Бога, и вскоре жена правителя беременеет. Не убежденный этим чудом правитель решает отправиться в Рим, чтобы «узнать, правда ли то, что об Иисусе говорила в своей проповеди Магдалина» [516]. Супруги едут в Италию, но лишь после ряда трагических происшествий правитель наконец прибывает в Рим, где его принимает святой Петр, который сопровождает его в Иерусалим, водит по святым местам и в течение двух лет наставляет в христианской вере.

По-моему, данный эпизод — это еще линия гендерной идеологии, проходящая, как мы уже убедились, через всю vita Марии Магдалины. Хотя она, возможно, и была apostolorum apostola , но тот факт, что Петр, глава апостолов, являлся символом власти официальный Церкви, никогда не предавался забвению. Это воззрение нашло свое воплощение во фреске конца четырнадцатого столетия в названной ее именем церкви в Понтресине (рис. 31). Здесь изображен прием прованского правителя при папском дворе. Правитель и его спутники стоят на коленях перед святым Петром, сидящим на престоле и дающим свое благословение. Его окружает свита, состоящая из епископа и (явный анахронизм) двух кардиналов, один из которых держит в руках папскую тиару. В данном случае Петр, в середине цикла, посвященного Марии Магдалине, изображен при всех символах власти священничества. Это изображение напоминает о том, что Мария Магдалина, хотя и является известной проповедницей и чудотворицей, не считается церковным авторитетом. Художник из Понтресины, следуя канве «Золотой легенды», особо подчеркивает то, что, хотя Мария Магдалина, возможно, своей проповедью и обратила язычников на путь истинный, спасши тем самым их души, тем не менее она, когда дело касается разъяснения сложных религиозных вопросов, обращается в Рим к святому Петру. Следовательно, в более поздний период Средневековья противостояние Петра и Магдалины разрешилось следующим образом: апостольская миссия Марии Магдалины была признана, но сама она подчинена Петру [517].

На последнем панно пределлы Pala delle Convertite , посвященном двум темам, изображены сначала Мария Магдалина-затворница в своей пещере в тот момент, когда ангелы возносят ее, а затем ее последнее причастие (рис. 32). Оба эпизода заимствованы из «Золотой легенды». Первая тема — вознесение Марии Магдалины, уже знакома нам по 4-й главе. Здесь следует отметить то, что мистическое созерцание, а именно это символизирует данная сцена, являлось конечной целью для предающихся религиозной медитации convertite монастыря Святой Елизаветы. Кроме того, надо помнить о том, что мистическое вознесение Марии Магдалины произошло во время уставных часов молитвы, службы, которую монахини должны были отправлять ежедневно. Особый интерес в описании этой сцены вызывает фигура священника. Перегрин де Оппельн, «позаимствовав» дан ный эпизод из «Золотой легенды », так излагает его:

Некий священник, пожелавший вести уединенную жизнь, построил себе келью неподалеку от ее жилища — на расстоянии двенадцати фарлонгов. Затем он как-то увидел, как ангелы возносили в эфир блаженную Марию Магдалину. Желая узнать, не обман ли это зрения, он подошел к тому месту. Приблизившись к нему на расстояние броска камня, он дальше не смог идти; и тогда, упоминая имя божье, он воскликнул: «Заклинаю тебя, если ты человек либо какая-нибудь другая наделенная разумом тварь, живущая в этой пещере, именем живого бога, ответь мне!»

И Мария Магдалина ответила: «Подойди ближе, и я скажу тебе».

После этих слов он подошел к ней, и она произнесла: «Разве ты не слышал во время службы, когда читали отрывки из Евангелий, о Марии Магдалине, известной грешнице, омывшей ноги Христа своими слезами?» На что священник отвечал: «Слышал. Но с тех пор минуло более тридцати лет». «Я, — молвила она, — та женщина, которая пребывала в забвении тридцать лет. И, как ты видел вчера, я удостаиваюсь каждый день внимать пению ангелов» [518].