Анатолий Юновидов - Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море

После доклада Жуков зачитал телеграмму командующего флотом и приказал готовиться к боям на суше.

Из личного состава базы было решено сформировать сводный сухопутный отряд моряков под командованием майора Морозова. Этот отряд, просуществовавший меньше недели, по сути явился первым подразделением морской пехоты Черноморского флота. В дальнейшем этот отряд влился в формируемые в базе два морских полка, а его командир Морозов был назначен командиром первого из них.

Строительство оборонительных рубежей продолжалось все более убыстряемыми темпами, но при этом вопрос, займет ли их Приморская армия, так и оставался нерешенным.

1 августа командующий Приморской армией генерал-лейтенант Софронов неожиданно назначил командующего военно-морской базой Жукова начальником гарнизона Одессы. В штабе Одесской военно-морской базы такое назначение не вызвало никакого энтузиазма, а напротив, явилось для ее командования еще одним подтверждением того, что Приморская армия скорей всего будет отведена от города и оборонять Одессу придется силами самой базы. Военный совет Черноморского флота смотрел на ситуацию несколько иначе. В полученной от него телеграмме возложение ответственности за оборону города на командование базы считали оправданным и закономерным:

«Жукову. В связи с положением на фронте возможен выход Приморской армии из Одессы. В этом случае руководство обороной Одессы в целом остается за вами. Очевидно, командарм исходил из этих соображений, назначив вас начальником гарнизона. Надо принять это назначение.

В связи с таким развитием событий командование базы стало предпринимать дополнительные усилия по укреплению обороны города.

Сводный сухопутный отряд было решено развернуть в полк. Береговые инженеры базы Павлов, Цигуров, Каменецкий, Лепехин и Еремин составили схему размещения баррикад в городе и стали готовиться к их строительству. Были взяты на учет все воинские подразделения, расположенные в городе, и стал готовиться план обороны города «на ближайших рубежах» с учетом имеющихся сил. В штабе базы готовили сухопутные карты, планшеты и таблицы для ведения огня.

Также было решено укрепить подходы к береговым батареям, установив проволочные заграждения и минные поля.

Оборона города силами базы предполагала активное использование береговых батарей, но при этом наличных сил могло не хватить даже для их удержания. В связи с этим Жуков запросил командование флота: если придется при отходе подрывать батареи, следует ли подрывать и бетонные блоки, имея в виду восстановление батарей в будущем?

Октябрьский, не рискнув принять решения по вопросу, в котором любое неверное указание могло быть истолковано как вредительство, запросил главморштаб, который доложил о запросе Кузнецову. Слово «отход» в те дни действовало на Кузнецова, как красная тряпка на быка, и воспринималось совершенно однозначно.

Командование Черноморским флотом получило 4 августа директиву № 3/294 о задачах флота при обороне Одессы и телеграмму, поясняющую ее содержание. В телеграмме, общий смысл которой сводился к установке «Стоять насмерть!», настолько категорично подчеркивалось, что пока батареи не будут разрушены противником, ни о каком их оставлении не может идти речь, что Октябрьский на этот раз не стал ее дублировать, а просто переслал в Одессу.

Но такое положение продержалось недолго. Уже на следующий день в штаб базы пришла очередная телеграмма Октябрьского, в которой он по указанию наркома приказывал Жукову «для выполнения задач по обороне Одессы иметь тесную связь с сухопутным командованием по вопросам артподдержки наших войск кораблями и береговыми батареями; войска необходимо поддерживать до последнего снаряда; в случае окружения Одессы нашим войскам будет организована поддержка огнем флота и организовано их питание морем; если наших войск под Одессой не окажется, Одесской базе противостоять врагу самостоятельно. Для обороны Одессы будут назначаться корабли флота до крейсеров включительно».

Вопрос о возможности использования кораблей Черноморского флота для обороны города был по существу решен Кузнецовым еще 3 августа изданием директивы № 402ш «О возможности использования кораблей ЧФ в обороне Одессы», но командующий Черноморским флотом несколько промедлил с принятием решения по этому вопросу, очевидно, ожидая дальнейшего развития событий.

Но вопрос о том, кто все-таки будет оборонять Одессу, так и не был решен окончательно. Поэтому решение о подготовке базы к защите города по двум вариантам по-прежнему оставалось в силе. В базе формировались уже не один, а два морских полка, в которые, кроме добровольцев с кораблей, батарей и учреждений базы, была включена и часть личного состава штаба, политотдела, тыла и служб базы.

Вооружить такое количество бойцов базе, не имевшей собственных запасов стрелкового оружия, было сложно. Подавляющее число винтовок было взято с кораблей и служб базы и некоторая часть — с батарей. В штабе базы для его охраны было оставлено всего 7 винтовок. Личное оружие офицеров штаба базы было передано офицерам 1-го морского полка, многие из которых были назначены с учебных и тыловых должностей и вообще не были вооружены. Но всего собранного в базе оружия хватило только на то, чтобы вооружить 1-й морской полк. Для вооружения 2-го полка оружия не нашлось ни в Одесской военно-морской базе, ни в Приморской армии, и его пришлось запрашивать у командующего флотом. Ни о каком тяжелом вооружении и средствах усиления речь, конечно, идти не могла. В этом отношении полкам и батальонам морской пехоты, формировавшимся позже в Севастополе и Новороссийске, повезло значительно больше.

Вопрос же об участии в обороне армии продолжал решаться. И чаша весов, в зависимости от развития обстановки, колебалась то в ту, то в другую сторону.

Ухудшение обстановки на Южном направлении сильно изменило имеющиеся планы ведения боевых действий на всех уровнях. Приморская армия не являлась тут каким-либо исключением. Линия обороны армий Южного фронта постепенно смещалась под натиском противника. Николаев оказался в полосе обороны 9-й армии, а Одесса, в полосе обороны Приморской.

Первоначально командующий Приморской армией генерал-лейтенант Софронов готовился защищать Николаев и уже предполагал перевести свой КП из Одессы в село Нечаянное, находящееся на дороге в Николаев.

Сдавать Одессу без боя, конечно, никто не собирался, о чем совершенно ясно говорили директивы и телеграммы Кузнецова, но какими силами будет осуществляться ее оборона, по-прежнему было неясно.

Однако вскоре возникло решение использовать Одессу для отвлечения на нее значительных сил врага. Кто является окончательным автором такого решения, точно не известно. Впервые оно упомянуто в донесении главнокомандующего Юго-Западным направлением маршала Буденного Ставке от 4 августа.