Анатолий Юновидов - Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море

Однако эти меры дали такой же частичный эффект, как и мероприятия Коробко. Количество брошенных машин и повозок перестало расти угрожающими темпами, но порядка от этого в порту больше не стало, и предназначенное к эвакуации имущество вывозилось катастрофически медленно. Увеличить темпы эвакуации никак не удавалось.

Несмотря на введение двух дополнительных контрольно-пропускных пунктов у Таможенных и Крымских ворот, проверки у прибывающих частей излишнего имущества особых результатов не давали, как и введенный 4 днями раньше институт начальников эшелонов и старших команд, отвечавших за порядок при погрузке.

В порту по-прежнему не был налажен даже контроль за доступом на его территорию — малочисленные посты успевали проверять только крупные воинские команды. В порту скопилось масса невывезенных грузов, которая не учитывалась составляющимися планами, большое количество повозок, машин и даже не отправленных воинских команд, которым не хватило места из-за по-прежнему практиковавшихся отступлений от плана, вызванных тем, что предыдущие планы также не выполнялись. Погрузка по времени и в утвержденных в планах количествах никем не выдерживалась. Документы комиссии не только превратились в фикцию, но и стали создавать дополнительные трудности при погрузке. Пока командиры придумывали, как их обойти, пока добивались отправки неотгруженного вовремя, текущая погрузка также задерживалась, и в результате транспорты часто уходили с опозданием и, как и прежде, недогруженными. Однако самым неприятным было то, что по-прежнему «вместо ценного боевого и заводского оборудования (суда) загружаются хозоборудованием, инвентарем и пр.» [460] ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 304. .

Как отмечалось в приказе нового командующего Примармией генерал-майора Петрова от 9 октября, «до сих пор организация охраны и и твердый воинский порядок в порту отсутствуют».

В конце концов, после того как попытки наведения порядка в порту, предпринятые сначала начальником отдела военных сообщений Приморской армии подполковником Коробко, а потом и начальником штаба армии полковником Крыловым, не дали ощутимых результатов, командующий армией генерал-майор Петров, понимая, что отсутствие порядка в порту может сильно помешать эвакуации армии, принялся за дело сам.

Он ввел должность помощника коменданта Одесского порта по охране с возложением на последнего всей ответственности «за правильную организацию и четкое несение караульной и комендантской службы». Для этого помощнику начальника порта по охране были подчинены все команды караульного полка, пограничников, моряков и охрана порта. Помимо этого командующий приказал назначать на территории порта начальниками патрулей только лиц из среднего командного состава [461] ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 304. .

Был введен довольно объемный контрольно-пропускной пункт армии, который сам на территорию никого не пропускал, а занимался выдачей пропусков на все контрольно-пропускные пункты. Пропуска выдавались в соответствии с планом погрузки. В них указывался и общий характер отправляемого имущества.

Комендант порта по указанию командующего произвел учет всех команд и групп военнослужащих, которые остались на территории порта, отстав по разным причинам от отправленных эшелонов [462] На это у него ушли целые сутки непрерывной работы. , и передал их в распоряжение начальника Отдела укомплектования штаба армии.

Все излишне завезенное и отставшее от графиков имущество, за исключением особо ценного, грузить которое уже не имелось возможности, было приказано немедленно вывезти.

Скоро выяснилось, что много времени упущено, и значительную часть имущества вывезти уже не удастся. Но введенное единоначалие, инвентаризация всего находившегося в порту неотправленного имущества и увязывание планов погрузки с реальной ситуацией дали свои результаты. После трех суток непрерывной напряженной работы в порту наконец был наведен порядок, позволивший успешно провести эвакуацию основных сил армии.

1 октября, согласно полученной директиве Ставки, части 157-й СД дивизии приступили к погрузке на транспорты для отправки в Крым, что стало началом эвакуации из Одессы всей Приморской армии.

Эвакуация дивизии являлась первоочередной задачей, и до ее завершения отправка других частей Приморской армии в значительных объемах не производилась.

Полностью все части 157-й СД удалось вывезти только к 7 октября, когда на транспорте «Жан Жорес» были отправлены 716-й СП и танковый батальон дивизии. За день до этого началась отправка и других частей Приморской армии, прежде всего артиллерии. 6 октября были вывезены 422-й гаубичный артполк, по одному дивизиону 265-го конного и 638-го зенитного артполков и отдел снабжения ВВС [463] ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 294. .

Количество выделяемых ежедневно транспортов командование ЧФ пока ограничило двумя — этого было достаточно для осуществления постепенной эвакуации тыловых служб армии.

7 октября были вывезены 27-й железнодорожный батальон, 136-й запасной стрелковый полк, на следующий день были эвакуированы авторота и 830-й рабочий батальон. 10 октября количество подаваемых транспортов смогли увеличить до пяти, и кроме ежедневно вывозящихся тылов армии, раненых и мирных жителей, они смогли взять на борт 700 т находившегося в одесских хранилищах горючего и столько же тонн различных ценных грузов невоенного назначения.

11 октября тремя транспортами были вывезены остававшиеся дивизионы 265-го конного и 638-го зенитного артполков и части НКВД. В этот же день были эвакуированы и отозванные специальным распоряжением из всех дивизий Приморской армии сражавшиеся в них одесситы — очевидно, для того, чтобы исключить возможность их перехода к врагу во время дальнейшей эвакуации боевых частей армии [464] ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 308. .

Сейчас такая мера может показаться чрезмерной, но нужно учитывать то, что эвакуация боевых частей планировалась одним броском, и любая утечка информации могла привести к срыву проводившейся операции и многочисленным жертвам.

Не случайно, что боевой приказ № 034 об эвакуации приморской армии, содержащий информацию о сроках и порядке эвакуации (последним пунктом которого предписывалось: «Все мероприятия, связанные с выполнением настоящего приказа, проводить в строгом секрете» ), был доведен до командиров всех частей на следующий день после того, как все бойцы-одесситы были эвакуированы в Севастополь [465] ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 310. .

12 октября, после того как наиболее ценное имущество тылов армии и города наконец удалось вывезти, настала очередь материальной части самих дивизий. Было принято решение в оставшиеся три дня вывезти столько автомашин и конского состава, сколько возможно будет поместить на суда до отправки главных сил. Все оставшееся имущество кроме орудий полевой и противотанковой артиллерии, решено было уничтожить.