Анатолий Юновидов - Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море

Ввиду сложности обстановки огневая поддержка не прекращалась и с наступлением темноты. Правда, корректировщики кораблей с этим справиться пока еще не могли, поэтому корабли получали целеуказания по радиосвязи от корректировщиков базы. При этом с учетом ночных условий огонь сначала двух, а потом и трех кораблей был сосредоточен на одном участке. И результаты стрельбы в этот раз оказались высокими. Весь следующий день противник в районе, обстреливавшемся накануне кораблями, больше не предпринимал атак. После этого крейсер, сопровождаемый «Дзержинским», ушел в Севастополь, а «Фрунзе» остался в Одессе.

25 августа произошла смена кораблей. В Одессу, охраняя очередной конвой, прибыл эсминец «Беспощадный», вооруженный новыми 130-мм орудиями, а «Фрунзе» ушел в Севастополь.

Вместе со сменой кораблей произошел и обмен письмами между штабами ЧФ и Одесской ВМБ. Флагарт эскадры кораблей Черноморского флота капитан 1-го ранга Руль, которому командир «Красного Крыма» кавторанг Зубков доложил о результатах дневных и ночных огневых налетов, просил прислать документацию по организации и использованию корректировочных постов базы. Штаб базы подготовил и отправил требуемые документы.

На подходе к Одессе эсминец пробовал подавить вражеские батареи, ведшие огонь по охраняемым им транспортам. В районе Новой Дофиновки «Беспощадный» поставил дымзавесу между транспортами и обнаруженной им по вспышкам батареей и вступил с ней в огневую дуэль.

Но румынам с первых залпов удалось добиться накрытия эсминца, и «Беспощадному» пришлось уйти в собственную завесу. В районе Фонтанки, где находилась еще одна вражеская батарея, имевшая, по данным разведки 120-мм орудия, командир эсминца, капитан-лейтенант Негода, возможно решил взять своеобразный «реванш».

Когда конвой подошел в темноте к месту ее нахождения, Негода отдал приказ вести огонь по предполагаемому месту ее расположения. Особой необходимости в этом не было, так как конвой, шедший в темноте, вряд ли мог быть обнаружен противником. Обнаружив эсминец по вспышкам, батарея открыла ответный огонь. Эсминец, уточнив координаты батареи, повел по ней беглый огонь из всех орудий. Но батарея противника оказалась способной быстро пристреляться, несмотря на темноту. Эсминец вынужден был перейти на зигзаг, но снаряды продолжали падать все ближе. После того как осколки стали обсыпать палубу, «Беспощадный» выставил дымзавесу и отправился догонять успевшие уйти за время боя вперед транспорты.

После тот как транспорты добрались до порта, эсминец был оставлен до утра в распоряжении командования базы. В полночь на нем приняли радиограмму от командующего ООР контр-адмирала Жукова: «Нанести артиллерийский удар по скоплению техники и живой силы противника в районе Гильдендорф, Визирка — поддержать морскую пехоту». Получив радиограмму, в которой не указывалось время нанесения удара, Негода связался с главным корректировочным постом базы. С него передали: «Ждать до утра». Опасаясь, что утром эсминец может подвергнуться налету авиации, Негода снова связался с корректировочным постом и в результате имел разговор уже с командиром 1-го морского полка. Осипов сообщил командиру эсминца координаты и раздраженно ответил: «Огонь откроете по моему приказу». Приказ об открытии огня поступил на рассвете. В этот раз «Беспощадный» стрелял успешнее и продолжал обстрел берега до тех пор, пока на транспорт «Армения» не погрузили около тысячи человек раненых. Конвоируя транспорт, эсминец отправился в Новороссийск.

А 26 августа впервые был применен метод использования в качестве корректировочных постов и самих кораблей. Во время очередного обстрела порта сигнальщик-наблюдатель крейсера «Коминтерн», находившегося на территории порта, сообщил: «Вижу несколько выделяющихся орудийных вспышек». Возможно, обнаружению дальнобойных орудий противника способствовала и погода — висевшие над горизонтом облака усиливали вспышки отблесками. Взятые по компасу пеленги на вспышки не менялись. Хронометраж показал, что от момента вспышки до разрыва проходит 24 секунды, что было типичным для ведения стрельбы дальнобойной батареей. Пеленги, взятые с крейсера и с Жеваховой горы, где находился главный корпост базы, которым командовал флагманский артиллерист базы Филиппов, сошлись на высоте 65,9, расположенной в 17 км от порта.

После доклада флагарта командир базы принял решение подавить дальнобойную батарею противника огнем 180-мм береговой батареи № 411 капитана Никитенко. После третьего залпа батареи вражеские снаряды перестали рваться в порту. Случай произвел на командование ООР сильное впечатление. Начальник гидрографической службы базы, капитан 3-го ранга Слободник, получил распоряжение инструментально засекать стреляющие батареи. Для этого на трех наиболее высоких зданиях города были установлены теодолитные посты, снабженные телефонной связью. Недостатка в практике у них не было, и поэтому очень скоро вражеские батареи стали засекаться уже после второго залпа.

27 августа в Одессу пришел эсминец «Смышленый», сменивший «Беспощадный». Такая частая смена эсминцев объяснялась параллельным выполнением ими задач по конвоированию транспортов. Корабли вели огонь только в течение времени, необходимого для разгрузки с транспортов доставленных грузов и погрузки на них раненых и эвакуируемых.

На борту «Смышленого» находился корректировочный пост, подготовленный уже в соответствии с рекомендациями базы. Для экономии времени обучение состава поста проводилось прямо на борту эсминца, во время его следования к Одессе. Однако готовность и самого эсминца, и корректировочного поста к проведению боевых стрельб оказалась низкой.

Под руководством осуществлявших проверку офицеров штаба базы были проведены дополнительные тренировки комендоров, изменен состав корректировочного поста, а его командиру, старшему лейтенанту Афанасьеву «разъяснены требования стрельбы по берегу».

После всего этого штаб базы не рискнул брать на себя ответственность, и допуск эсминца к стрельбе был утвержден заменившим Жукова (после его назначения командующим ООР) на должности командира базы контр-адмиралом Кулешовым.

28 августа в Одессу вернулся «Фрунзе». Второй раз эсминец действовал со значительно большей эффективностью — сказался накопленный во время почти четырехдневных непрерывных стрельб опыт и обучение корректировочного поста артиллеристами базы, имевшими солидную боевую практику. В полдень с эсминца в штаб базы пришла радиограмма от командира корабля капитан-лейтенанта Бобровникова: «Привел к молчанию батарею противника, которая вела огонь по мне. Готов к выполнению следующей задачи». Для корабля, периодически привлекаемого к решению задач по огневой поддержке наземных войск, это было серьезное достижение. В эти дни подготовка корректировочных постов на кораблях, находившихся в Севастополе и Новороссийске, еще только разворачивалась, и одних рекомендаций, присылаемых из Одесской ВМБ, было недостаточно, требовался еще и боевой опыт, и высокий уровень подготовки команды.