Илья Мощанский - Неизвестная война

В то время как танковая армия «Африка» отходила за укрепленный рубеж у Эль-Агейлы, Муссолини тщетно добивался от Гитлера военной помощи. Так, 19 ноября 1942 года Муссолини писал Гитлеру: «Необходимо удержать новый фронт — Агейла, который сейчас консолидируется для обороны Триполитании. Это хорошая линия, как мы уже дважды убедились, нам необходимо следующее:… авиация, по крайней мере, не уступающая авиации противника. Наше отступление было вызвано подавляющим превосходством противника в воздухе, в этом нет ни тени сомнения» [37] Les Lettres secretes par Hitler et Mussolini (1940–1943), pp. 139–140. .

В том же письме к Гитлеру Муссолини просил существенного усиления зенитной артиллерией, хотя бы на наступающие зимние месяцы. Но Гитлеру в эти дни было не до Северной Африки. Красная Армия перешла в контрнаступление под Сталинградом.

Гитлер ответил Муссолини, что послать в Северную Африку какие бы то ни было подкрепления он не может, и вообще кампанию в Северной Африке рассматривает «как борьбу за время» [38] Milton Shulman. Defeat in the West, p. 80. . Это заставило Роммеля 8 декабря принять решение о дальнейшем отходе на запад. Итало-немецкие войска отошли сразу же до Бузрата для того, чтобы оставить перед англичанами 400 км пустыни Сирт.

8 декабря передовые части британских войск подошли к пункту Мерса-Брега. Все внимание Монтгомери в это время было сосредоточено на том, чтобы как можно больше накопить армейских резервов. В плане действий против итало-немецких войск делался расчет главным образом на воздушные бомбардировки.

11 декабря начались налеты королевской авиации на покинутые к тому времени итало-немецкими войсками оборонительные позиции у Эль-Агейлы. Только 13 декабря британские войска обнаружили, что бомбардировка идет по пустому месту.

Однако Монтгомери опять не рискнул перейти в энергичное преследование. Снова началось медленное продвижение по следам противника, и снова Монтгомери объяснял свою пассивность трудностью со снабжением.

Лишь 29 декабря английские войска вошли наконец в соприкосновение с войсками Роммеля в районе населенного пункта Буэрат-эль-Хсун (320 км к западу от Эль-Агейлы). Однако атаковать итало-немецкие войска Монтгомери не решился, отложив начало активных действий до 15 января 1943 года. У Буэрат-эль-Хсуна произошло то же, что и у Эль-Агейлы. 15 января 1943 года 51-я пехотная горно-шотландская дивизия, перейдя в атаку вдоль побережья, не встретила большого сопротивления, поскольку основные силы 90-й немецкой легкой дивизии уже находились на марше. Удар снова пришелся по пустому месту. Оказалось, что отход итало-немецких войск производился с 3 января, и англичане об этом не знали.

18 января войска Монтгомери опять потеряли соприкосновение с противником.

В дальнейшем, при продвижении к Триполи, Монтгомери продолжал объяснять свою пассивность трудностями со снабжением. Он даже предупреждал, что, возможно, придется отойти к Буэрату или даже дальше, чтобы обеспечить снабжение армии. Все опасения Монтгомери рассеялись 23 января, когда британские войска без сопротивления заняли Триполи.

Теперь даже скептикам в британском командовании, утверждавшим, что Роммель завлекает английские войска в ловушку, стала ясна цель Роммеля — выиграть время, необходимое для отхода в Тунис. Роммель рассчитывал объединенными итало-немецкими силами прочно удерживать Тунис — выгодный для обороны плацдарм в Северной Африке.

Медлительность и осторожность Монтгомери в ходе преследования не вызывалась обстановкой. Во время отхода итало-немецких войск из Триполитании Роммель располагал лишь 38 танками и третью боевого комплекта к ним. Вместо необходимых 400 т горючего в день войска Роммеля имели 152 т. Недостаток бензина привел к тому, что во время отхода 70 танков из 132-й дивизии «Ариете» были брошены. Если бы английское командование действовало решительно, оно могло бы разгромить войска Роммеля и закончить военные действия в Северной Африке на полгода раньше.

Медлительность Монтгомери вполне устраивала ту часть правящих кругов Англии, которая не была заинтересована в быстром, но кровопролитном окончании военных действий в Северной Африке. Противники открытия второго фронта в Европе ссылались обычно на военные действия в Северной Африке, как на удобный предлог для оправдания неоднократного перенесения сроков высадки англо-американских вооруженных сил в Европе через Ла-Манш. Таким образом, победа англичан была неполная. Поставленные задачи выполнены не были. Монтгомери не смог окружить и разгромить танковую армию «Африка» в районе Эль-Аламейна и в последующем во время отступления его к Триполи. Захват же территории в условиях пустынного театра военных действий не являлся полным успехом, поскольку живая сила и техника противника частично сохранились.

Однако многие британские газеты в те дни, когда результат боевых действий у Эль-Аламейна был еще далеко не ясен, выходили под крупными заголовками: «Победа первого ранга». Английское радио 3 ноября передавало, что «битва в Египте не имеет себе равных в истории». Газета «Таймс» 6 ноября 1942 года объявила сражение у Эль-Аламейна классической операцией.

Американская газета «Нью-Йорк геральд трибюн» 6 ноября 1942 года поместила статью своего обозревателя Эллиота, утверждавшего, что английское наступление — поворотный пункт войны. Этот тезис нашел широкий отклик у британских военных историков. Например, Фуллер писал, что «сражение при Эль-Аламейне самое решающее сухопутное сражение с целью защиты интересов союзников…» [39] Фуллер Дж. Вторая мировая война 1939–1945 гг., с. 313. Алан Мурхед утверждал, что военные действия под Эль-Аламейном «изменили весь ход войны» [40] Alan Moorechead . Montgomery, A Biography. London, 1946, p. 151. . Рейнер также считал, что сражение за Эль-Аламейн является «одной из самых решающих битв во всем мировом конфликте» [41] Peter W. Rainier . Pipeline to Battle, chapter 5. .

В 1945 году Уинстон Черчилль выступил с заявлением, что «Монтгомери является одним из величайших мастеров искусства ведения войны нашего времени» [42] Alan Moorechead. Montgomery, A Biography. London, 1946, p. 239. .

Но были и другие оценки — например, английский биограф Монтгомери А. Мурхед писал, что непосредственно после Эль-Аламейна в английской печати Монтгомери чаще называли — «хвастун» [43] Там же, p. 158. . Логика неопровержимых фактов рекомендует даже в английской военной истории сражению у Эль-Аламейна отводить более скромное место.

В результате поражения под Эль-Аламейиом немецко-итальянские войска потеряли 55 тыс. убитыми, ранеными и пленными, 320 танков и около 1 тыс. орудий. Британский историк Г. Говард уточняет, что «после окончательного подсчета» стало известно, что было захвачено в плен: немцев — 7802 чел., а итальянцев — 22 071 чел. У немцев осталось 36 танков из 273. Большинство из итальянских танков, которые не были уничтожены в боях, противнику пришлось бросить из-за отсутствия горючего. Потери 8-й армии тоже были значительными: 2350 убитыми, 8950 ранеными и 2260 пропавшими без вести. Воздушная армия потеряла 77 самолетов, около 500 танков получили повреждения в боях, но большинство из них можно было быстро вернуть в строй, чего не скажешь о навсегда утерянных германских и итальянских машинах.