Никитин Филиппович - Воспоминания о революционном Новониколаевске (1904-1920 гг.)

В политотделе существовала так называемая «крестсекция» — крестьянская секция, главной задачей которой и было работать с населением. Правда, опыта не всегда хватало. Помню, когда мы уже свернули от Тайги к югу и фактически вышли из боя, на место стоянки нашей батареи приехал инструктор крестсекции. Собрал я крестьянский сход, открыл собрание и дал слово инструктору. Тот вытащил довольно большие печатные тезисы и от слова до слова прочел их крестьянам. Так как этот документ предназначался для политработников, то в нем содержались и методические указания. Инструктор читал все подряд, и у него получилось:

Если крестьяне будут спрашивать о земле, отвечать так-то…

Если крестьяне будут спрашивать о церкви, отвечать так-то…

Политотдел обильно снабжал нас такими тезисами — и своими, и армейскими, напечатанными в типографии и на пишущей машинке — на самые разнообразные темы. Политической работой в дивизии руководил ее военный комиссар А. П. Кучкин. Он прекрасно понимал значение печатного слова в агитации и пропаганде. Бывая в частях, он всегда расспрашивал, регулярно ли мы получаем литературу, как часто проводим «громкочтение газет», как используем присылаемые тезисы.

Был и еще один — чисто походный — способ политработы: передача наиболее важной политической информации из политотдела комиссару бригады, а от него комиссарам частей. Ночью, когда боевая работа связи ослабевала, начиналась информация о наших успехах на фронте, о боевых действиях на других фронтах, о наиболее важных фактах из жизни страны. Такая информация была, конечно, предельно короткой, но от этого ее действенность не уменьшалась.

Зимняя стоянка в районе Мариинска оказалась для нас очень тяжелой: в частях вспыхнула жесточайшая эпидемия сыпного тифа. Сыпнотифозные заболевания начались еще в Омске. Когда же мы перевалили за Обь — эпидемия разразилась со всей силой. Колчаковцы, отходя, бросали на произвол судьбы огромное число своих сыпнотифозных больных, не имевших сил двигаться. Помню, когда мы заняли Тайгу, я с командиром батареи зашел на вокзал, погреться чайком в буфете. На полу лежали тифозные больные вперемежку с уже умершими. Больные стонали, бредили, просили лить. Хоронить умерших просто было невозможно — их жгли. В Мариинске я видел такой страшный костер. Клали ряд бревен, потом ряд трупов, потом опять ряд бревен — и так до конца, обливали керосином и зажигали. Даже теперь вспомнить об этом страшно.

Тиф косил людей беспощадно. Однажды мне пришлось одновременно выполнять обязанности военного комиссара, командира и начальника хозяйственной части батареи, да еще с помощью ветеринарного фельдшера лечить больных красноармейцев: комбат, начхоз и лекпом в это время лежали в жесточайшем тифу. Эпидемию удалось остановить только к весне 1920 года, когда наша дивизия перешла в Минусинский уезд, где сразу получила крупное пополнение за счет молодых бойцов — не старше 35 лет — из партизанской армии Кравченко и Щетинкина. Восточный поход дивизии закончился. Тогда, сорок лет назад, мы не занимались глубоким анализом событий, не задумывались над тем, как и почему огромная хорошо вооруженная, отлично снабженная армия Колчака так быстро рассыпалась под нашими ударами. Думать об этом не приходилось — мы дрались. Сейчас причины стали для нас вполне ясны. Главной из них была высокая политическая сознательность наших бойцов, знавших, за что и почему они воюют. А высокую сознательность несла в красноармейскую массу наша Коммунистическая партия. Коммунистов у нас в дивизии по тем временам было много — более 600 человек. В нашей батарее партийная ячейка состояла из 11 бойцов и командиров — именно они являлись цементом, связывающим весь коллектив. Партия сделала Красную Армию непобедимой.

Коммунистическая партия создала неразрывный союз рабочих и трудящихся крестьян, который и сейчас является опорой Советского государства. На своем горьком опыте крестьяне тогда убедились в том, что только рабочий класс может защитить их от эксплуатации богачей. Весь трудовой народ поддерживал Красную Армию. Наша дивизия пришла в Новониколаевск сильно поредевшей — ее ряды пополнили трудящиеся города и крестьяне окрестных деревень, влившиеся к нам добровольно в ходе боевых действий.

Вот откуда росла мощь красных полков, разгромивших колчаковскую армию.

А. И. МАКАРОВ — член КПСС с 1917 г, бывший военный комиссар 236-го Оршанского стрелкового полка 27-й дивизии 5-й Красной Армии, в годы гражданской войны участвовал в освобождении Сибири (в том числе Новониколаевска) от колчаковцев и интервентов. В настоящее время персональный пенсионер.

Декабрь 1918 года. Прошли тяжелые бои с объединенными силами белогвардейцев и интервентов. Но войска 3-й армии смогли сохранить основное ядро из уральских рабочих и уже во второй половине января 1919 года на отдельных участках перешли к активным действиям.

Широко задуманная операция белогвардейского командования была сведена к успехам местного значения.

Общее зимнее наступление армий Восточного фронта, начавшееся в ноябре — декабре 1918 года, не приостановилось, несмотря на временный отход в декабре 3-й армии и сдачу Перми. 2-я армия Восточного фронта успешно переправилась на левый берег Камы и значительно продвинулась в Кунгурском направлении.

На фронте 5-й армии, куда я был командирован комиссаром полка, в первую половину декабря шли бои с переменным успехом.

Самарской группе белых удалось на время захватить Белибей. Но уже с середины декабря 1918 года инициатива целиком перешла в руки советских войск.

Попытка командующего Самарской группой белочехов и белогвардейцев генерала Войцеховского с помощью подошедших резервов частей 12-й уральской дивизии и французской артиллерийской части задержать продвижение советских войск в районе станции Чишмы была безуспешна.

Части 5-й армии, несмотря на усталость и острый недостаток в снабжении, сбили белогвардейцев и интервентов с занимаемых ими позиций и устремились к Уфе.

В боях под Уфой меня ранили в спину, и я лежал в госпитале до эвакуации Уфы. Среди солдат белых участились случаи сдачи в плен. За несколько дней на Уфимском направлении 5-й армии сдалось около 8 тысяч солдат. Попытка Колчака пополнить войска мобилизованными в прифронтовых районах Урала рабочими и крестьянами не дала ожидаемых результатов. Многие призывники отказывались вступать в армию Колчака и группами уходили в лес.

31 декабря 1918 года части 5-й армии освободили Уфу, а через несколько дней — Бирск. Взятие 5-й армией Уфы обеспечило защиту левого фланга 1-й армии и создало выгодное положение для наступления на Оренбург не только от Бузулука, но и со стороны Стерлитамака. 22 января 1919 г. Красная Армия освободила Оренбург.