Руслан Скрынников - Россия накануне смутного времени

В обстановке нараставшего политического кризиса власти завершили розыск об измене Шуйских. Следствие вели с применением обычных в то время средств. Участников заговора брали на пыточный двор и допрашивали с пристрастием. Некоторые из арестованных дворян, убедившись, что дело их проиграно, поспешили сменить знамена. Федор Старой, служивший в свите Шуйских, подал донос на своих государей [192] ПСРЛ, т. XIV, с. 36–37. . Власти получили важные улики, изобличившие вождей оппозиции в изменнических связях с Речью Посполитой. Бояре Шуйские, сосланные в деревню, в 1587 г. оказались под стражей. Как значится в книгах Разрядного приказа, «того же году 95-го сослан в опале в Галич князь Василий Иванович Шуйский». Из записи следует, что приставами у опального боярина были А. В. Замыцкий и галицкий судья князь М. Д. Львов. Оба дворянина внесены в список двора Федора (1588–1589 гг.). Против имени Замыцкого имеется помета «у Шуйских», против имени Львова — «у колодников, в Галич» [193] Разряды, л. 701 об.; ЦГАДА, ф. 210, столбцы Московского стола, № 751, столпик 3, л. 55, 26. .

Более позднее «Сказание» свидетельствует, что Годунов перевел опальных Шуйских из их вотчин в темницы: князя Андрея — в Буй-город, князей Василия и Александра — в Галич, князей Дмитрия и Ивана — в село Шую. Список двора Федора подтверждает факт содержания Шуйских под стражей в трех местах. Так, в нем фигурируют трое дворян — А. В. Замыцкий, Ф. П. Чудинов-Окинфов и И. Р. Вырубов, служившие в конце 1588–1589 гг. приставами у опальных Шуйских [194] РИБ, т. XIII, стлб. 716; ЦГАДА, ф. 210, столбцы Московского стола, № 751, столпик 3, л. 26. .

Гроза грянула и над головой регента боярина И. П. Шуйского, Из отдаленной вотчины — укрепленного города Кинешмы — его перевели в Суздальскую вотчину — село Лопатниче [195] ЦГАДА, ф. 79, кн. 17, л. 259 об. — 260; ПСРЛ, т. XIV, с. 37. , где он подвергся аресту. Несколько позже Шуйского под сильной охраной отправили на Белоозеро и насильно постригли в монахи. В Кирилло-Белозерском монастыре Иов Шуйский имел возможность увидеться с князем И. Ф. Мстиславским, томившимся там более трех лет. Монастырская тюрьма стала местом одновременного заточения двух знаменитых последних душеприказчиков Грозного.

Старец Иов недолго пробыл в монастырской тюрьме. Даже в отдаленном северном монастыре под монашеским одеянием опальный боярин казался правителю опасным соперником. В конце 1588 г. по всей стране прошла молва о его смерти. Английский посол Флетчер, Д. Горсей, московские и псковские летописцы упомянули о том, что «великий боярин» был убит по приказу Годунова [196] Пискаревский летописец, с. 90; Псковские летописи, вып. 2, с. 264; Морозовский летописец. — ГПБ, OP, F IV, № 238, л. 78. Год смерти И. П. Шуйского правильно называет Д. Флетчер, а также авторы «Сказания о Гришке Отрепьеве» ( Флетчер Д. О государстве Русском, с. 42; РИБ, т. XIII, стлб. 716). . Была ли это обычная клевета на Бориса, или современники дознались истины? Подлинные документы, найденные нами в фондах Кирилло-Белозерского монастыря, помогают рассеять сомнения. На страницах монастырских вкладных книг кирилловские монахи записали, что 12 ноября 1588 г. в их обитель прибыл князь И. С. Туренин, а 28 ноября этот пристав внес большое денежное пожертвование на помин души князя И. П. Шуйского. «А корм на преставление его (князя Шуйского. — Р. С. ), — отметили старцы, — ноября в 16 день» [197] ГПБ, ОР, собр. Кирилло-Белозерского монастыря, № 78/1317, л. 69–69 об. . Разумеется, Туренин мог пожертвовать деньги на опального только по царскому повелению. Но чтобы снестись с Москвой, ему нужен был по крайней мере месяц. Следовательно, распоряжение из столицы могло дойти не раньше середины декабря. Между тем Туренин «упокоил» душу опального в ноябре, на 12-й день после его кончины. Приходится предположить, что правитель поручил Туренину не только сопровождать Шуйского на Белоозеро, но и убить его.

Бывшего опекуна задушили дымом, иначе говоря, отравили угарным газом [198] Горсей Д. Путешествия (II), с. 62; Псковские летописи, вып. 2, с. 264; РИБ, т. XIII, стлб. 716; ПСРЛ, т. XIV, с. 37. . Сам способ казни указывал на то, что Борис старался убрать соперника по возможности без огласки. В тех же целях он затеял маскарад пострижения. Казнь Шуйского можно назвать поистине «благочестивым» убийством. Московские государи перед кончиной всегда надевали иноческое платье. По понятиям людей того времени, «ангельский образ» облегчал потустороннюю жизнь. Сколь бы критической ни была ситуация, убийство Шуйского было продиктовано не трезвым политическим расчетом, а чувством страха. Пострижение регента покончило с его светской карьерой, ибо в мир он мог вернуться лишь расстригой.

Из прочих братьев Шуйских также погиб в тюрьме князь Андрей Иванович, признанный глава антигодуновского заговора. Обстоятельства его смерти в точности не известны. Поздние летописцы в один голос говорят о насильственной смерти А. И. Шуйского, но местом ссылки боярина называют Каргополь, Самару и другие места, что ставит под сомнение их осведомленность [199] ПСРЛ, т. XIV, с. 37; Пискаревский летописец, с. 88. . Есть сведения о том, что князь А. И. Шуйский был убит в темнице в Буй-городе приставом С. Маматовым 8 июня 1589 (7097) г. [200] РИБ, т. XIII, стлб. 716. Последнее известие, однако, не поддается проверке.

Московские летописи четко очертили круг лиц, которые подверглись гонениям в связи с опалой Шуйских. К нему принадлежали князья Татевы, а также знатные дворяне Колычевы [201] ПСРЛ, т. XIV, с 36–37. .

Видный воевода и боярин князь П. И. Татев-Стародубский занимал влиятельное положение в думе. Он постригся в монахи еще в сентябре 1586 г., т. е. до опалы Шуйских [202] Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря, 1673 г. — Архив АН СССР, ф. С. Б. Веселовского (ф. 620), оп. 1, № 19, л. 266. . Возможно, его пострижение было вынужденным. Сын боярина князь И. П. Татев был сослан в Астрахань в прямой связи с розыском об измене Шуйских. Соратник Шуйского И. Ф. Крюк-Колычев, один из лучших воевод конца Ливонской войны, попал в каменную тюрьму в Нижний Новгород [203] ПСРЛ, т. XIV, с. 37. Военная карьера Колычева оборвалась в конце 1586 г. (Разрядная книга 1475–1598 гг., с. 358, 377). .

В связи с разоблачением заговора против Годуновых гонениям подверглись не только знатные бояре, но и многие дворяне средней руки, приказные чины и столичные торговые люди. «Сказание о Гришке Отрепьеве» повествует, что после расправы с Шуйскими Борис «многих дворян и служилых людей, и приказных, и гостей, и воинских людей разослал в Поморские городы, и в Сибирь, и на Волгу, и на Терек, и в Перьм Великую в темницы и в пусты места» [204] 25 РИБ, т. XIII, стлб. 716. . В тюрьму попали суздальский дворянин голова В. М. Урусов [205] ПСРЛ, Т. XIV, С. 376. В дворовом списке 1588–1589 гг. против имени B. М. Урусова имеется помета: «Нет. У пристава». Следовательно, он находился в то время в тюрьме (ЦГАДА, ф. 210, столбцы Московского стола, № 751, столпик 3, л. 33). , приказной А. Быкасов [206] ПСРЛ, т. XIV, с. 37. и многие другие. Имеется предположение, что в связи с «делом» Шуйских в монастырь угодил ростовский сын боярский Аверкий Иванович Палицын, знаменитый впоследствии писатель «смутного времени» [207] Бывший воевода г. Колы А. И. Палицын подвергся опале в 1588 г. и вскоре был пострижен в Соловецком монастыре под именем Авраамия ( Державина О. А. «Сказание» Авраамия Палицына и его автор. Сказание Авраамия Палицына. М., 1955, с. 22–23). .