Руслан Скрынников - Россия накануне смутного времени

К аналогичным выводам приводит сравнительный анализ писцовых материалов и обысков поместья князя Б. И. Кропоткина, который в одно время с Непейцыным пытался вернуть 13 крестьян, ушедших с его земли (в том числе и из деревни Марьин Рядок) к соседним помещикам в заповедные годы. «Большие писцы» описали Марьин Рядок на Березае в заповедном 1582 (7090) г. [540] Самоквасов Д. Я . Архивный материал, т. II, ч. 2, с. 451; Анпилогов Г. И. Новые документы, с. 415–418; ЦГАДА, Поместный приказ, ф. 1209, № 959, л. 155–156. Это описание выполнено более тщательно и подробно, чем описание поместья Непейцына. Так, писцы выяснили и записали имена бывших владельцев 16 пустых тяглых дворов Марьина Рядка. Но и в этом случае текст писцовых книг не дает оснований утверждать, будто в момент описания здесь действовали заповедные годы. Если бы указ о запрете крестьянских переходов (применительно к Едровскому стану) был действительно издан осенью 1581 г., то писцы непременно бы указали, кто ушел из Марьина Рядка в текущем заповедном году, а кто — до введения «заповеди» — запрета крестьянских переходов.

Писцовые материалы имеют исключительное значение с точки зрения интерпретации обыскных грамот (в поместьях Непейцына и Кропоткина), упоминающих термин «заповедные годы». В деревских писцовых книгах нет даже намека на то, что режим заповедных лет был введен при Грозном, во время описания Едровского стана в 7090–7091 гг.

В значении писцовых книг как документа, утверждавшего права помещика на землю, крестьянские оброки и повинности, не приходится сомневаться. Между тем в наказе деревских писцов отсутствуют какие бы то ни было инструкции по поводу заповедных лет. Приемы «письма» не менялись в течение всего периода описания. Следовательно, в 1582–1583 гг. деревские писцы не получили никаких разъяснений относительно заповедных лет. Они фиксировали тяглое крестьянское население заповедной пятины, используя те же самые приемы, что и писцы всех остальных «незаповедных» новгородских пятин.

Проверка данных едровских грамот конца 80-х годов с помощью писцовых материалов начала 80-х годов колеблет привычное представление о действии заповедных лет с начала 80-х годов.

Другой источник, на котором базируется традиционная хронология заповедных лет, — приходно-расходные книги Иосифо-Волоколамского монастыря, введенные в научный оборот Н. Тимофеевым [541] Тимофеев Н . Крестьянские выходы конца XVI в. — Исторический архив, т. 2. М. — Л, 1939, с. 67. . В построениях Б. Д. Грекова показаниям волоколамских книг отведено исключительно важное место [542] Греков Б. Д . Крестьяне на Руси, т. II, с. 291–297. .

Книги Иосифо-Волоколамского монастыря зафиксировали множество крестьянских переходов в период с мая 1573 по сентябрь 1581 г. Максимальное число переходов приходится на 1579/80 г. Но с осени 1581 г. сведения о крестьянском выходе полностью исчезли со страниц монастырских книг. Этот факт Б. Д. Греков был склонен рассматривать как доказательство отмены Юрьева дня в начале 80-х годов. В. И. Корецкий признал значительность аргумента Б. Д. Грекова и пытался объяснить его с помощью гипотезы о распространении режима заповедных лет на вотчину Иосифо-Волоколамского монастыря в начале 80-х годов [543] Корецкий В. И. Из истории закрепощения крестьян…, с. 165, 169. . Но обширная документация монастыря тех лет не знает термина «заповедные годы».

Попытаемся критически разобрать показания волоколамских книг. 7 сентября 1581 г. казначей занес на страницы приходно-расходных ведомостей последнюю запись о крестьянском переходе. В этот день монастырский приказчик сдал в казну полтину, «взял выходу на крестьянине на Степанке на Овдокимове» [544] Тимофеев Н. Указ. соч., с. 84. . Из приведенной записи следует, что Степан Евдокимов покинул Волоколамскую вотчину с явным нарушением срока — за полтора месяца до Юрьева дня. Так или иначе, но на страницах приходно-расходных книг Евдокимов фигурирует как последний монастырский крестьянин, заплативший монахам пожилое и воспользовавшийся правом перехода. Случай с крестьянином Евдокимовым следует признать исключительным. Массовые данные о крестьянских переходах исчезают со страниц волоколамских приходно-расходных книг после 16 марта 1580 г. (см. табл. 5).

Таблица 5. КРЕСТЬЯНСКИЕ ПЕРЕХОДЫ В ВОТЧИНАХ ИОСИФО-ВОЛОКОЛАМСКОГО МОНАСТЫРЯ [545] Таблица составлена на основании данных Н. Тимофеева (Указ. соч., с. 67). Его подсчеты проверены нами по источнику (Архив ЛОИИ, ф. 284. Приходно-расходные книги Иосифо-Волоколамского монастыря).

Как истолковать этот факт с точки зрения традиционной хронологии заповедных лет?

Б. Д. Греков полагал, что указ Грозного о заповедных летах стал действовать в 1581 г. Иначе говоря, 26 ноября 1581 г., когда наступил Юрьев день, крестьяне впервые не смогли воспользоваться правом перехода. Эта трактовка не дает ответа по крайней мере на два вопроса: почему крестьянские переходы (по материалам монастыря) прекратились за полтора года до введения в жизнь соответствующего закона? Почему монастырские власти прекратили все денежные операции по оплате и взысканию пожилого задолго до предполагаемого введения в их вотчинах заповедных лет?

При оценке показаний монастырских приходно-расходных книг историки Б. Д. Греков и В. И. Корецкий не учли одно важное обстоятельство. Монастыри вели учет наличного крестьянского населения своих вотчин с помощью специальной документации — писцовых книг. Приходно-расходные книги, будучи документами финансового назначения, не могли сколько-нибудь полно отразить перемены в составе вотчинного населения. Они фиксировали только те крестьянские переходы, которые были связаны с уплатой пожилого. Все случаи, не сопряженные с денежными расчетами (своз или выход без уплаты пожилого), в них попасть, естественно, не могли. Если в годы наибольшего разорения вотчин Иосифо-Волоколамского монастыря приходно-расходные книги не зарегистрировали ни одного случая выхода крестьян «без отказа», то это объясняется односторонним характером и неполнотой источника.

В самом деле, к началу 90-х годов за монастырем числилось 888 пустых крестьянских вытей [546] Щепетов К. Н. Сельское хозяйство в вотчинах Иосифо-Волоколамского монастыря. — Исторические записки, т. 18. М., 1946, с 93, 97. . На каждую выть приходилось по два-три и более крестьянских двора. Значит, в годы разорения монастырскую вотчину покинуло не меньше тысячи тяглых крестьян. Между тем приходно-расходные книги, составленные в годы наибольшего упадка, зафиксировали всего 114 случаев выхода крестьян из монастырских вотчин (см. табл. 5). Очевидно, разоренные крестьяне не могли платить пожилое в монастырскую казну и покидали монастырь «без отказа». На десятки переходов с соблюдением правил Судебника, отмеченных приходно-расходными книгами, приходились сотни случаев бегства крестьян и выхода их без уплаты пожилого. По мере нарастания кризиса случаи выхода в Юрьев день становились все более редкими. Сами монастырские власти сравнительно рано встали на путь нарушения правил Судебника. Первый случай такого рода формально засвидетельствован расходной книгой в записи от 15 февраля 1580 г. В этот день старцы выдали двум крестьянам деньги «на выход взаем», «а пошли те крестьяне… за монастырь из-за Ивана из-за Головленкова». Помещичьи крестьяне были свезены в монастырскую вотчину через десять недель после Юрьева дня [547] Тимофеев Н. Указ. соч., с. 83–84. . Начав с нарушения срока выхода (Юрьева дня), монастырские власти через некоторое время перестали соблюдать и другие правила крестьянских переходов, установленные царским Судебником. После 16 марта 1580 г. всякие сведения о крестьянских выходах исчезли со страниц волоколамских книг. Свидетельствует ли этот факт об отмене Юрьева дня с весны — лета 1580 г. и о полном прекращении крестьянских переходов в пределах многочисленных волоколамских вотчин? Строго говоря, нет. Он говорит лишь о том, что монастырь прекратил с весны 1580 г. все соответствовавшие нормам Судебника денежные операции по взысканию и ссуде пожилого в своих вотчинах.