Эйлин Пауэр - Люди средневековья

Это маленькое стихотворение было написано ирландским писцом на полях скопированного им труда Присциана (римского грамматика VI века) в монастыре Святого Галла в Швейцарии, того самого, откуда происходил биограф Карла Великого, обладавший столь живым воображением.

Чтобы быть точным, фламандские суда, прошедшие в 1308 году через Гибралтар в Саутгемптон и Брюгге, были первыми, которые отправились в плавание после 1268 года. В течение XIV и XV веков они ходили туда каждый год, и Саутгемптон обязан своим процветанием тому, что был конечным пунктом их назначения.

Эти слова были сказаны, когда представители императора Лонгина пытались заручиться поддержкой венецианцев в борьбе против ломбардов в 568 году и предложили им стать подданными императора. Эпизод с хлебами имел место, когда Пипин, сын Карла Великого, пытался зимой 809/810 года задушить голодом Риальто. Сравните рассказ о Карле Великом, бросающем свой меч в море со словами: «Поистине, так же как это оружие, которое я бросил в море, не будет принадлежать ни мне, ни вам, ни какому-либо другому человеку на свете, так и ни один человек не сможет причинить вреда Венеции, а тот, кто сделает это, почувствует на себе гнев и недовольство Господа, хотя бы этот гнев и недовольство пали на меня и на мой народ».

Во время роковой войны между двумя республиками — Венецией и Генуей, которая завершилась в 1381 году, говорили, что генуэзский адмирал (по другой версии — Франческо Каррара), когда венецианский дож попросил его принять послов с предложением о мире, ответил: «Это произойдет только после того, как я разобью коней святого Марка».

Венеции особенно повезло с описаниями, которые оставили о ней современники — и не только собственные жители (такие как Канале, Санудо и дож Мочениго), но и иностранцы. Часто цитируют знаменитое описание венецианской торговли, сделанное Петраркой в XIV веке. Он рассказал о том, что видел из своего окна: «Посмотрите на бесчисленные суда, которые покидают итальянские берега суровой зимой и изменчивой, богатой штормами весной, одни поворачивают на восток, другие — на запад. Одни везут вино, которое будет пениться в кубках британцев, другие — наши фрукты, которыми будут лакомиться властители скифов, и, что труднее всего себе представить, древесину наших лесов на Эгейские и Ахейские острова. Одни плывут в Сирию, в Армению, в арабские и персидские земли, отвозя туда масло, полотно и шафран и привозя нам оттуда все их разнообразные товары… Позвольте мне попросить вас провести еще один час в моем обществе.

Стояла глубокая ночь, небеса были полны гнева, и я, наполовину уже уснувший, заканчивал писать, как вдруг до моего слуха донеслись крики моряков. Зная на собственном опыте, что это может означать, я быстро встал и поднялся к самым верхним окнам моего дома, откуда открывался вид на порт), что за спектакль, наполненный чувствами жалости, страха и восхищения, открылся предо мной! У мраморных берегов, служивших пристанью для большого дворца, который этот свободный город предоставил в мое распоряжение, зимовали, бросив якоря, несколько судов. Высота их мачт и перекладин превышала высоту двух башен, стоявших по бокам моего дома. Самое крупное из двух судов в этот момент — несмотря на то, что звезды на небе были закрыты тучами, ветер сотрясал стены, а воздух заполнял рев моря, — поднимало якоря и отправлялось в плавание. Ясон и Геракл онемели бы от изумления, а Тифис, сидевший за рулем, умер бы от стыда, что не способен совершить такой подвиг. Если бы видели это судно, вы бы подумали, что это гора, плывущая по морю, хотя под тяжестью огромных парусов большая часть его была скрыта под водой. Целью этого путешествия был Дон, дальше которого ни один корабль из наших морей не заходил, однако многие из тех, кто находился на палубе этого судна, достигнув этого места, собирались продолжить свое плавание и нигде не останавливаться, пока они не достигнут реки Ганг, или Кавказа, или Индии, или Восточного океана. Так сильно жажда приобретения стимулирует ум человека». (Цитата взята из «Старческих писем» Петрарки.)

Это описание Гуанчжоу взято частично из главы 68 книги Марко Поло «О благородном и величественном городе Кинсае» и частично из книги Одорика Порденонского «Катай и путь туда».

Одорик Порденонский, который был прежде человеком, а потом уж монахом, отмечает: «Китайцы приятны на вид, но бесцветны. Они отращивают бороды из длинных, свисающих волос, похожих на кошачьи усы. Что же касается женщин, то они самые красивые в мире». Марко Поло также никогда не забывает отметить, в какой области женщины особенно красивы, подобно тому как другой путешественник, Артур Янг, среди достопримечательностей сельской местности во Франции всегда описывает внешний вид горничных в гостиницах и бывает крайне недоволен, если ему прислуживает ничем не примечательная девушка. Марко Поло отдал пальму первенства женщинам из провинции Дамаган, расположенной на северо-восточной границе Персии, о которых он пишет так: «Люди в целом довольно привлекательны, особенно женщины, которые здесь, с моей точки зрения, самые красивые в мире».

О женщинах Кинсая он пишет следующее: «Куртизанки искусны и в совершенстве владеют искусством льстивых речей и флирта, которым они занимаются с выражением, учитывающим особенности каждого человека, неудивительно поэтому, что иностранцы, один раз познавшие их очарование, не устают восхищаться ими и бывают так околдованы их искусством, что не могут избавиться от воспоминаний о них. Отравленные чувственным удовольствием, они, по возвращении домой, рассказывают, что побывали в Кинсае, городе небесного наслаждения, и ждут не дождутся того момента, когда снова смогут посетить этот рай». Об уважаемых дамах, женах талантливых мастеров, он пишет: «Они очень красивы и благодаря своему воспитанию имеют томные и утонченные манеры. Их шелковые, украшенные драгоценными камнями одежды стоят так дорого, что просто невозможно себе представить».

Все это, вместе с подробным рассказом о первом путешествии старших Поло, обстоятельствах второго путешествия и возвращения домой, описано в первой главе книги Марко Поло, которая является введением в его труд, после чего он переходит к описанию увиденных им земель, в том порядке, в каком он их посетил. К сожалению, автобиографическая часть книги чересчур коротка.

Кстати, Вильям из Рубрука видел и описал их до него.

Что касается отметок Колумба на полях книги Поло, то о них можно прочитать в книге Юла «Марко Поло». Сама книга с пометками знаменитого мореплавателя хранится в Коломбине, Севилья. Я должна, однако, заметить, что современные исследования, борющиеся с традиционными предрассудками, не ограничиваются лишь обелением в глазах потомков Лукреции Борджиа и Екатерины Медичи, а также заявлениями о том, что Катерина Сиенская не играла почти никакой роли в истории, а стараются доказать, что Колумб в 1492 году отправился всего лишь на поиски Антильских островов и, хотя, после своего великого открытия, вернувшись домой в 1493 году, он всегда утверждал, что его главной целью было достижение Сипангу, эта идея якобы пришла к нему в голову задним числом , а саму мысль о поисках Сипангу высказал, скорее всего, его спутник Мартин Пинсон. Жаль, что мы не знаем, когда именно Колумб сделал свои пометки в книге Марко Поло (тот экземпляр, который попал к нему в руки, был издан, вероятно, в 1485 году), — это дало бы ответы на все вопросы. Ряд исследователей высказывают мысль о том, что западные страны занялись поисками нового пути на Восток только потому, что старые торговые пути перекрыли турки.