Роман Ключник - Лекции Президентам по Истории Философии и Религии

Бурлящие внутри еврейского сообщества процессы обязательно должны были вырваться наружу получить отражение в жизни российского общества. И первым проявлением этого можно считать студенческие волнения в Киеве в 1899 г.

«Длиннейшие коридоры университета были заполнены жужжащей студенческой толпой. Меня поразило преобладание евреев в этой толпе. Было их более или менее, чем русских, я не знаю.

Но, несомненно, они «преобладали», т. е. они руководили этим мятущимся месивом в тужурках», — свидетельствовал В. Шульгин. Молодые «демократы» вели себя совсем не демократично — грубо выбрасывали из аудиторий профессоров и несогласных с ними студентов.

Этот знаменательный момент в истории России — начало технологического системного оболванивания российской молодёжи еврейскими технологами с целью использовать её в революционном движении. После этого случая мы будем уже часто видеть толпы «грамотной» молодёжи — студентов, участвующих в беспорядках в Одессе, Киеве, Петербурге, Москве. Тогда молодёжь толкали в политику, на баррикады такие опытные кукловоды как: Аксельрод, Натансон, Цедербаум, затем Бронштейн, Ленин, Луначарский, братья Рошаль. Теперь, в XXI веке, происходит то же самое: в политических целях еврейские политтехнологи в России В. Сурков (помощник В. В. Путина) и, его подчинённый, В.Якеменко таким же образом оболванивают молодёжь, создавая политические молодёжные организации — «Идущие вместе с Путиным» и «Наши».

Тогда, в 1899 г. в России начиналась качественно новая эпоха, чему свидетельством были события в городе Шклове, а затем и в других городах.

В городе Шклове в 1899 году произошёл первый русский погром, — в русском городе евреи побили русских. Фактически — это был еврейский город с русским названием на белорусской территории в составе Российской империи — в нём жило 90 % евреев и 10 % остальных народностей. Толпа евреев жестоко избила нескольких русских безоружных солдат, находящихся в городе в увольнении. Российский Сенат рассмотрел этот случай и признал его проявлением племенной и религиозной вражды евреев к христианам (С).

Фактически это уже была проба сил; далее пошла прямая подготовка к революции.

Глава 2. XX век. Начало террористической войны

«Рост национального движения в русском еврействе дошёл до той точки, где открытое его столкновение с (русским) ассимиляторством было неизбежно» — так в 1901 г. оценил исторический момент еврейский историк С. М. Дубнов.

Первая революция в России произошла гораздо раньше, чем считала историческая наука в СССР. Датой её начала следует считать активные массовые силовые антиправительственные действия, а они начались в 1901 году и закончились только в 1906 г. Поэтому первая русская революция или вернее — первая террористическая война произошла в 1901–1906 гг. Некоторые авторы называют эти события — «первой русской революцией» — это в корне неверно. Можно ещё назвать — «первой российской революцией», но самое верное название — «первая террористическая война в России».

«Уже в Гомеле (в 1901 г.) я очутился в шумном кругу родственников, друзей и сионистских агитаторов, под каскадом слов, вопросов, споров. Метался доктор Г. Я. Брук, начальник местной сионистской армии, шумели его адъютанты и наиболее ретивые из передовых… Местечковые евреи глубокомысленно обсуждали вопросы…» — писал в мемуарах еврейский историк С. Дубнов.

Это были уже зримые результаты деятельности Бунда. Как видим, — еврейское сообщество нешуточно готовилось к столкновению. Совсем недавнее фатальное пророчество Достоевского начало осуществляться.

Российские власти понимали надвигающуюся угрозу и пытались активно обороняться, с упреждением. И с целью уменьшить влияние Бунда в еврейской и рабочей среде власти организовали в 1901 г., там же в Минске, альтернативную партию — «Независимую еврейскую рабочую партию». Но в отличие от Бунда, который развернул активную деятельность на всём Северо-западе, эта партия имела небольшой успех только в Минске.

Краткая Еврейская Энциклопедия отмечает: «До кануна событий 1905 г. Бунд был самой сильной социал-демократической организацией в России в смысле налаженности своего аппарата, дисциплинированности, спаянности, гибкости и умелой конспирации». В этом смысле РСДРП было очень далеко до Бунда, и Ленин сыграл в первой террористической войне мизерную роль.

Перед началом боевых действий у Бунда была большая проблема — ведь не могли одни евреи начать войну в России против её правительства, это, конечно, было обречено на поражение и, соответственно, на ответные антиеврейские меры.

А найти или создать внутри страны союзника-помощника никак не получалось — агитация крестьян провалилась, с рабочими также пока ничего не получалось, агитация давала на этом этапе очень слабый эффект. Поляки были по-прежнему агрессивно настроены против российских властей, но эту агрессивность невозможно было использовать, — они принципиально чурались евреев и не вступали с ними в союзы. И как показали последующие события — если во всех предыдущих террористических актах периода 1866–1881 гг. поляки часто, охотно и отчаянно участвовали вместе с русскими террористами, то даже ради своей святой цели — они отказывались участвовать в каких-либо мероприятиях вместе с евреями.

В такой ситуации трудно было прикрыться афишей борьбы за освобождение народа от эксплуататоров-кровососов, имея в виду исключительно только русские обеспеченные слои населения, или помощью полякам в их освободительном движении.

В мучительных поисках и раздумьях еврейские лидеры ничего не могли придумать, — оставалось только уповать на «помощь» старого верного, проверенного союзника — очень узкую, но агрессивную часть населения — студенчество.

Именно студентов, которые, казалось бы, были намного более образованными, чем крестьянство и рабочие, чаще всего использовали до этого в качестве пушечного мяса в виде бомбометателей и стрелков. Именно они — не способные к полному самостоятельному мышлению, были заражены модой западничества, и в этом ракурсе евреи были для них самым «цивилизованным» народом — говорящим об эмансипации, всеобщем братстве, равенстве, освобождении…

В 1897 году студентка Вера Ветрова сожгла себя «за свободы по английскому образцу» в камере Петропавловской крепости, облившись керосином из лампы.

Именно студенчество, отличающееся незрелостью самоуверенных убеждений, пропитанных романтикой и возрастным протестным максимализмом и способное к экзальтированным героическим поступкам во имя некой виртуальной свободы — было идеальным подспорьем в коварном замысле.

И беспочвенные студенческие волнения в Киеве 1899 г. только подтверждали это мнение.