Роман Ключник - Лекции Президентам по Истории Философии и Религии

Теперь Керенский решил воспользоваться ситуацией и сам получить диктаторские полномочия.

«Генерал Корнилов, не преследуя никаких личных честолюбивых замыслов, опираясь на ясно выраженное сознание всей здоровой части офицерства и армии, требованиях скорейшего создания крепкой власти для спасения Родины, а с ней и завоеваний революции, считал необходимым более решительные меры, кои обеспечили бы водворение порядка в стране…

Ради спасения России Вам необходимо идти с генералом Корниловым, а не смещать его. Смещение генерала Корнилова поведёт за собой ужасы, которых Россия ещё не переживала…», — пытался объяснить Керенскому генерал Лукомский, который как оказалось — был уже в курсе планов Корнилова.

Но Керенский был непреклонен и вечером этого же дня арестовал безобидного князя Львова как пособника заговорщикам.

Узнав о реакции Керенского, — Корнилов 27 августа делает из Пскова обращение к народу, пытаясь объяснить и оправдать свои планируемые поступки (вместо того, чтобы это сделать после захвата власти) — «Русские люди, великая Родина наша умирает! Близок час кончины! Вынужденный выступить открыто, я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большевистского большинства Советов действует в полном согласии с планами германского Генерального штаба…

Я, генерал Корнилов, сын казака — крестьянина, заявляю всем и каждому, что лично мне ничего не надо кроме сохранения великой России, и клянусь довести народ путём победы над врагом до Учредительного собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад своей новой государственной жизни…».

«Неловко, неумно, безыдейно, политически и литературно неграмотно… такая низкопробная подделка под суздальщину!» — прокомментировал это воззвание специалист по оболваниванию неграмотных рабочих и солдат один из руководителей Совета — Гиммер (он же — Суханов)(С).

И в этот же день Корнилов даёт телеграмму правительству — «Корпус прибывает в район Петрограда вечером 28-го. Пожалуйста, объявите 29 августа военное положение в Петрограде. Корнилов».

Вроде генерал Корнилов — уже взрослый мужчина, при этом знал о реакции Керенского — и надеялся что его в столице встретят с оркестром и радостными транспарантами…

Керенский понимал, что ситуация более чем серьёзная — сил отразить попытку захвата власти Корнилова у него не было, и у него ничего не оставалось, как мобилизировать все возможные силы — то есть, в том числе и обратиться за помощью к своим недавним врагам — ленинцам.

Для Ленина наступил совершенно неожиданно звёздный случай — оказия, пора ему было вылезать из шалаша.

Керенский объявил Корнилова врагом народа и — «я дал указание… остановить движение воинских эшелонов в направлении Петрограда и разобрать линию (ж. д) Луга — Петроград», — вспоминал он.

28 августа ленинцы и бронштейнцы выходят из подполья и создают «рабочую милицию», которая вскоре превращается в Красную гвардию. Яков Свердлов, член военной организации ЦК РСДРП (б), начинает организовывать оборону столицы. Ленинцы кинулись за своё любимое дело — кинулись на встречу корниловским солдатам, обрабатывать обещанием «светлого будущего» их умы.

28 августа Керенский назначает вместо Корнилова главнокомандующим генерала Клембовского, поляка по происхождению. А тот отвечает:

«Готовый служить Родине до последней капли крови, не могу во имя преданности и любви к ней принять эту должность… Считаю перемену Верховного командования крайней опасной…»

У Керенского возникают трудности с армией, решающей силой в этой ситуации. Корнилова поддержал и Врангель.

Генерал Деникин — «Сегодня получил известие, что генерал Корнилов, предъявивший известное требование, могущие ещё спасти страну и армию, смещается с поста Главковерха.

Видя в этом (в смещении) возвращение власти на путь планомерного разрушения армии и, следовательно, гибели страны, считаю долгом довести до сведения Временное правительство, что по этому пути я с ним (с Вр. пр.) не пойду…»

Не согласился на эту должность и сын рядового солдата из тверской губернии — генерал Алексеев, хотя затем согласился возглавить штаб армии.

В это время воинские части под командованием генерала Крымова по приказу Корнилова приближались к столице, к Петрограду. Рассмотрим этот фрагмент истории, первый признак приближающейся Гражданской войны подробнее на примере воспоминаний непосредственного участника этих событий Всеволода Никаноровича Иванова (1888–1971 гг., «Из неопубликованного» 1991 г.), потому что из этого частного фрагмента поймём многое, в том числе и некоторые причины поражения Белой защиты России. В. Н. Иванов:

«26 августа 1917 г. наштакора генерала Солнышкина вызвали в штаб фронта. На автомашине с ним поехал я. Нас принял генерал-квартирмейстер штафронта генерал Лукомский и объявил приказ Ставки Верховного Главнокомандующего о немедленной погрузке корпуса Крымова в поезд для следования к Петрограду, где ожидаются крупные беспорядки.

Штакор и 1-я Донская казачья дивизия направлялись по Варшавской железной дороге в район Царского Села, а Уссурийская казачья дивизия через Псков-Нарву-Ямбург в район Гатчины.

Сразу начались недоразумения. В ночь на 27 августа головные подразделения Донской дивизии железнодорожники отправили не на Лугу, а на Нарву. (Это сработали друзья Ленина из Бунда — Р. К.).

В 12 часов 27 августа эшелон штакора прибыл в Лугу, где без паровозов стояли два эшелона донцов. Начальник станции луга доложил штакору о полученном им в категорическом распоряжении Начальника Управления Военных Сообщений Петроградского округа не пропускать в сторону Петрограда ни одного эшелона казаков. Все паровозы депо должны быть угнаны на север…

Из штаба фронта в Пскове подтвердили приказ Ставки о движении на Петроград и добавили: если нельзя по железной дороге, двигаться походным порядком. Связаться с Уссурийской дивизией не удалось… В 15 часов из Пскова шёл пассажирский на Петербург, можно было поехать туда и всё на месте узнать. Я поехал. В городе всё спокойно… (То есть — воинские части могли приехать в столицу пассажирским поездом, подцепив несколько вагонов с оружием и боеприпасами. — Р. К.).

В штабокруге меня обступили офицеры… Я услышал: тут ждут нашего подхода, чтобы столичные надёжные части выступили против Совдепа…

Я в Луге в 2 часа ночи, на перроне личный адъютант Крымова, корнет Квятковский: «Генерал Крымов приехал час назад, ждёт Вас!». Я доложил о смещении Корнилова и о приказе Керенского. Крымов вскочил с места и хлопнул кулаком по столу так, что упали свечи. Нецензурная ругань.

«Я так и знал, что этому негодяю Керенскому нельзя верить ни на грош. Керенский поставил меня в гнусное положение. Придётся драться, начинать гражданскую войну!». Долго кричал Крымов, окружающие молчали…