Роман Ключник - Лекции Президентам по Истории Философии и Религии

Как и раньше — теоретическую дорогу вперёд пытался прокладывать только Ленин, он же и решал большую часть проблем. А остальные — многие тысячи руководителей были довольны достигнутым и счастливы своим положением. Наступила первая весна новой власти. Буквально через несколько месяцев после прихода к власти почувствовалась недоработка-ошибка Маркса и Ленина — не было в новом государстве никакой эффективной экономики, не было эффективного труда, а о производительности труда вообще говорить было трудно. Возможно, было слишком много «малосознательных» рабочих, — ибо резко встала проблема не только качества работы интеллигентов, но и самих рабочих — фиктивных гегемонов.

Производительность труда рабочих была намного ниже прежней, дореволюционной, — просто катастрофической. Ленин всю ситуацию понимал адекватно, и организовать нормальную работу промышленных предприятий стало для него проблемой номер один. А для этого необходимо было организовать эффективное управление. Необходимо было что-то предпринимать. И Ленин начинает изучать знаменитую книгу Тейлора о производительности труда.

И если вы заглянете в ленинскую работу «Очередные задачи советской власти», то обнаружите, что Ленин уже думал — как использовать опыт капиталистов в эксплуатации по повышению производительности труда пролетариата: как организовать обмен опытом; как применить сдельную оплату труда, отказавшись от демократической уравниловки, какие придумать «пряники» чтобы стимулировать у рабочих желание работать хорошо.

По ходу изучения проблемы у Ленина появляются новые идеи: «Возьмём такое средство организации соревнования, как гласность, (как Горбачёв)… чтобы сравнение деловых итогов хозяйства отдельных коммун стало предметом общего интереса и изучения, чтобы выдающиеся коммуны вознаграждались немедленно…»

Поскольку голодом Центрожиду пока не удалось загнать массово на работу российскую интеллигенцию, то в этой же своей работе Ленин ставит вопрос селекции и выявления среди людей наиболее одарённых от рождения — «Мы пойдём себе своей дорогой, стараясь как можно осторожнее и терпеливее испытывать и распознавать настоящих организаторов, людей с трезвым умом и практической сметкой».

Если внимательно читать дальше Ленина в томах 36–37, то с полной уверенностью можно утверждать, что Владимир Ленин, усиленно думая над вопросами повышения производительности труда пролетариев, пришёл к осени 1918 года к мысли о возрождении профсоюзов.

Теперь на профсоюзы он надеялся возложить, и потом возложил, весь контроль за качеством труда рабочих, и все проблемы по повышению производительности их труда. Не было у Ленина никакого замысла — чтобы возродить профсоюзы для того, чтобы они представляли интересы рабочих и защищали их перед новой властью, новой государственной администрацией, возглавляемой ленинцами.

И это понятно — как в пролетарском государстве, при диктатуре пролетариата пролетариат может защищаться от самого себя?! Ленин устал от этой проблемы производительности, эта проблема его достала; ни он и ни его правительство не могло ничего придумать. Можно было бы, конечно, поступить проще — применить тот же диктаторский метод в промышленности. — И затем по предложению Бронштейна была организована система трудовых концлагерей и просто трудовых лагерей.

Всё что смог придумать ещё Ленин в работе «О задачах профсоюзов» это — «Привлекать домашнюю прислугу — сначала к участию в работе кооперативов… затем к более ответственной и менее «узкой» работе…». Имелась в виду прислуга вождей новой Советской власти.

Почти все члены аппарата управления нового государства имели домашних «слуг», «лакеев «и «холопов», которые теперь имели совсем пристойное определение — «прислуга».

На протяжении довольно долгого периода наличие прислуги было своего рода цензом, характерным признаком, чертой, неким шиком отличающих красных интеллигентов, новых-красных, от этой черни — пролетариев, над производительностью труда которых ещё надо было ломать голову. Это было, кстати, очередным фактическим признанием неравенства людей и ложной лицемерности демократических лозунгов…

Одежда, обувь, фуражки и кастрюли — не так быстро снашиваются, а вот кушать хочется ежедневно… Многомиллионное российское крестьянство весной 1918 г. почувствовало диктатуру Центрожида во всей красе — 25 марта 1918 г. была введена хлебная монополия и карточная система, началась борьба с мешочниками-крестьянами приезжавшими с мешками продовольствия в города.

Когда запуганные мешочники остались сидеть в деревнях или тюрьмах, то ситуация с продовольствией в городах резко обострилась, — и население стало выражать своё недовольство новой властью, то есть — захватившими власть евреями. Это усиление антиеврейских настроений и зафиксировал в своём дневнике еврейский историк С. М. Дубнов:

«10 мая. Открыта погромная агитация против евреев в Петербурге, Москве и других городах. Об этом говорят в очередях у лавок, на улицах и в трамваях. Народ, озлобленный большевистским (еврейским) режимом, валит всё на евреев…

Сегодня прочёл случайно дошедшее описание резни в Новгород — Северске: вырезано около полусотни неповинных евреев (19 апреля)»,

«29 мая… Антисемитизм растёт даже в интеллигенции. Нас винят за большевизм царствующих ныне ренегатов еврейства: Троцкого, Зиновьева, Володарского и тысяч мелких карьеристов…»

В Новгороде-Северске и Глухове не было еврейских погромов на национальной или религиозной почве, или на экономической, как это мы привыкли наблюдать. В этом случае было всё намного проще — с фронта возвращались военные голодные части, а поскольку новая власть снабжение армий ещё не наладила, то солдаты по пути стали добывать хлеб сами у богатеев. А поскольку богатеями, хлебными спекулянтами, перекупщиками и оптовыми торговцами оказались евреи, многие из которых не хотели с уже «их» солдатами делиться хлебом и оказали сопротивление, то они и попали под насилие — грубый грабёж, и некоторые в перестрелке голодными солдатами были убиты.

«В первую зиму большевистского владычества, сражавшиеся под красными знаменами красные войска учинили ряд кровавых погромов. Среди которых выделяются глуховский и Новгород-северский, количеством зверств, нарочитым зверством и издевательством над замученными затмившие и калущское злодеяние. Отступая под давлением немцев, красные войска громили встречные еврейские местечки», — также выделяет этот случай в своём исследовании И.М.Бикерман («Россия и русское еврейство»).

Власти тут же отреагировали. — В апреле 1918 года в «Известиях» опубликован циркуляр «по вопросу об антисемитской погромной агитации», которой опять же совсем не было, кроме пересудов в очередях. Это был ряд превентивных, предупредительных мер по закреплению власти в России.