Роман Ключник - Лекции Президентам по Истории Философии и Религии

Затем для усиления управляемости страной Гитлер усилил вертикаль власти, связывающую центр с регионами — была введена должность наместника канцлера во всех землях (областях) для их жёсткого управления — лучше контроль, быстрее реакция на происшествия, и легче проводить реформы сразу во всей стране, иначе будет дисгармония и волокита. То же самое сделал В. Путин — поделил страну на несколько больших регионов, ввёл должность своего представителя и назначение губернаторов. На эти меры и плюс контроль над Думой у Путина ушло 5 лет, у Гитлера — один год.

Далее Гитлер собирался провести радикальные реформы в самом обществе, но для этого ему нужна была надёжная и верная армия, чтобы в случае политических разногласий армия не могла выступить на его стороне, а не на стороне противника. Яркий этому пример — когда в 1991–1993 гг. советская армия разделилась и стала палить из танков по собственной народной Думе.

С этой целью Гитлеру пришлось прибегнуть к пиар-акции, к провокации, раздув до больших размеров шум вокруг «путча Рёма». После чего Гитлер провёл чистку в армии, и через кадровые перестановки обеспечил надёжность армии.

Далее, Гитлер понимал, что нужна большая идея сплачивающая нацию — национальная идея. И Гитлер не искал эту идею более 14 лет, как это было у Горбачёва, Ельцина и Путина, ибо она была естественна — «Битва против голода и холода». С этой целью Гитлер призвал даже имущие классы организовать сбор денег, скромно себя вести в еде и одежде, не роскошествовать — когда страна и народ в таком тяжёлом положении. Простая идея стала национальной.

Например, Ельцин до этой идеи не мог додуматься, ибо его экзальтированные горе-реформаторы Гайдар и Чубайс методами воровства и мошенничества создавали класс частных собственников, — в результате повергли миллионы российских граждан в ещё большую нищету, гибельную нищету, когда смертность возросла до миллиона граждан в год и сильно превысила рождаемость.

До этой идеи — поднятия благосостояния всех бедствующих слоёв общества сразу не додумался и В. Путин. Вначале Путин взялся за совершенно безнадёжное дело — стал призывать мошейников-олигархов к социальной ответственности, а когда эти призывы глухо отскочили от стены, то стал говорить об улучшении жизни граждан за счёт «халявных» нефтяных денег. Из этой идеи об улучшении благосостояния общества получился слабый писк, тонущий в многолосом шуме оппозиционеров-спорщиков ещё по поводу реформы о назначении губернаторов.

А многие СМИ как, например, популярная радиостанция «Эхо Москвы» начала оголтелую компанию против президента Путина, по его очернению и критике реформ. Понятно, что в таком случае — когда общество слушает разные голоса, в результате сомневается и колеблется, то ни о каком его единстве или о единой национальной идее речи быть не может, и происходит топтание на месте. А Путин не мог догадаться выступить в телеэфире перед своими гражданами с разъяснениями своей правоты и с критикой оппонентов (или мог поручить сделать такую просветительскую программу).

Гитлер в этой ситуации поступил очень радикально — закрыл оппозиционные партии, и в первую очередь — коммунистическую, и реформировал профсоюзы, через которые эти партии влияли на огромное количество рабочих.

Гитлер разобрался в «ноу-хау» технологии К. Маркса и СМИ придавал особое значение. Либеральную печать он считал — «разрушителям немецкой культуры», «могильщиком немецкого народа». Гитлер:

«О марксистских газетах лучше не говорить вообще… Их задача состоит исключительно в ломке национального хребта общества, чтобы превратить его в рабов международного капитала и его хозяев — евреев». Гитлер оставил в Германии только патриотические издания.

И после того как его идея стала слышна немецкому народу — Гитлер начал вместо культа спекуляции и рынка пропагандировать культ труда — осенью 1933 г. на многочисленных плакатах был изображён сам Гитлер, поднимающий лопатой ком земли. Наравне с компанией — «Битва против голода и холода», была объявлена «Битва труда».

Похоже, по отношению к экономике государства, к промышленности Гитлер крепко усвоил выводы известного немецкого экономиста XIX века Фридриха Листа: «способность создавать богатства… бесконечно важнее самого богатства… Нация должна жертвовать и мириться с недостатком в материальном богатствах, чтобы приобрести интеллектуальные или социальные силы; она должна пожертвовать настоящими выгодами, чтобы обеспечить себе будущее».

Гитлер, как и Рузвельт в США во время кризиса, организовал широкий фронт общественных работ, чтобы максимально загрузить работой безработных и получить от них пользу для страны. С этой же целью Гитлер вместо отраслевых профсоюзов создал 4 мая 1933 г. единую государственную структуру — «Немецкий трудовой фронт» (DAF), для оперативной переброски трудовых бригад, в котором состояло 25 млн. немцев.

А Путин, не смотря на огромное количество различных бомжей, беспризорников и огромное количество работы: от уборки грязных городов до строительства дорог и заводов не может это организовать. Не хочет он брать пример с Гитлера по возрождению Германии, — взял бы пример с Рузвельта по созданию из США супердержавы.

Путин не может никак остановить инфляцию, так как у него нет рычагов влияния на рынок товаров, а огромные компании в погоне за прибылью ежегодно повышают цены на продовольствие и бензин (даже когда падают мировые цены на нефть) — от этого страдают только многомиллионные слои граждан.

Исследователь истории Алан Булок отмечает, что по этому поводу у Гитлера — «Удерживался и контроль над ценами, причём особое внимание уделялось ценам на продукты питания: по сравнению со средними ценами за 1933–1934 годы они возросли, но остались вплоть до последнего военного года, ниже уровня цен 1928–1929 годов».

И этого Гитлер добился быстро и просто — поставил торговую связку между селом и городом под свой контроль — убрал многочисленных частных посредников. В 1933 г. была создана организация «Крестьянское сословие», а в 1935 г. все группы населения связанные с производством продуктов питания были объединены в «Имперскую корпорацию производителей сельскохозяйственной продукции», которая позволила регулировать и планировать сельхозрынок, и понижать цены не в ущерб сельхозпроизводителям.

А, например, Путин видит как при хороших и достаточных ежегодных урожаях и сильных падениях цен на зерно — парадоксально каждый год растут цены на муку и хлеб, от чего, естественно, опять страдают многие миллионы бедных граждан, — а Путин беспомощно разводит руками. Более того — цены на продовольствие на рынках в Москве, Петербурге и многих других российских городах регулирует не Путин и не его Правительство, а замкнутая в национальную организацию азербайджанская диаспора.