Роман Ключник - Лекции Президентам по Истории Философии и Религии

Вполне закономерно, что на нижней Волге с 724 после Р. Х. начал строиться и процветать город Итиль — столица будущего хазарского каганата и, недалеко от него, город Кафа (Керчь).

Когда же из-за междоусобиц в Китае караваны из этой страны перестали идти, то богатые еврейские купцы пошли по Волге далеко на Север. Как утверждает Л. Гумилёв: «Поднявшись по Волге, воины Хазарии разгромили и подчинили Камскую (Волжскую) Булгарию. Ещё севернее простирались бескрайние земли, которые в норвежских сагах назывались Биарамия, а в русских летописях — Великая Пермь.

Вот тут-то купцы — рахдониты (в переводе «знающие путь») и организовали свои торговые поселения фактории. Леса Биарамии давали драгоценный мех соболей, куниц, горностаев. Мало того, рахдониты организовали торговлю детьми. И снова потянулись караваны с мехами для арабской знати, с рабами и рабынями для гаремов… «Это, пожалуй, и была первая встреча русских племён с евреями.

В 9-ом веке евреи в Хазарии были настолько сильны, что легко свергли существующую власть и организовали своё правительство. Это еврейско-хазарское государство называли Хазарский каганат, которое благодаря удобному расположению — между Чёрным и Каспийским морями вскоре превратилось в самое мощное в этом регионе государство.

Его росту пытались помешать русские соседи — в 933 князь Игорь со своими дружинами напал на Керчь и захватил её. Это было не трудно сделать, ибо в тот момент в Хазарии армии как таковой не было. Тогда евреи придумали неплохой компромиссный выход — они не стали формировать свою армию, а решили для борьбы с внешними врагами нанимать за деньги наёмников, тех же воинственных русских — русов и курганцев. В такой роли и участвовали русские дружины в сражениях в Персии и на Кавказе.

После окончания этой военной компании воинственный князь Игорь из-за чего-то рассорился с евреями — и в 939 году напал на хазарский город Самкерц (ныне Тамань). В ответ еврейский правитель Песах нанял мусульманскую армию и пошёл на Киев, по пути громя все русские поселения. В Киеве русские сложили перед Песахом своё оружие, а он обложил русских князей данью. Но это продолжалось не долго.

Исходя из угрозы со стороны этого государства и желая найти союзника и покровителя, княгиня Ольга в середине 10-го века поехала в Византию. Из политических соображений она приняла христианство, которое позднее долго и мучительно внедрялось силой на Руси, вернее — навязывалось народу сверху; особенно в Новгороде — мечём и огнём.

И. Мочалова и В. Данилов в своём исследовании пишут:

«Летописец Нестор в «Повести временных лет» сообщает о том, что по приезду княгини Ольги в Константинополь греческий цесарь Константин Багрянородный, дабы прельстить русскую княгиню на принятие новой веры и в расчёте через иудохристианство политически обуздать могущественную Русь, обещает взять её в жёны: «Хощю тя пояти собе жене».

И хотя Ольге в ту пору шёл седьмой десяток, она в конце концов прельстилась и по возвращению в Россию допустила в Киев в 1960–1 годах епископа Адальберта для организации епископства. Он рьяно взялся за организацию в Киеве церковного дела, навязывая славянам иудохристианство, но вызвал своей деятельностью только недовольство населения, и возмущённые киевляне во главе с волхвами выгнали Адальберта вон из России.

Нестор утверждает, что введению христианства противились не только волхвы, но и дружина. Княгиня Ольга, став иудохристианкой, не смогла даже сына своего Святослава склонить на свою сторону. «Како аз хочю ин закон прияти един? А дружина моя семи смеятися начнуть», — отвечал Святослав матери.

Отношение славянского народа к нашествию иудохристиан на Россию очень наглядно показано в поэме Славомысла «Песнь о побиении иудейской Хазарии Светославом Хоробре», написанной примерно в тот же период, что и «Слово о полку Игореве»… В «Песне» великий князь Руси Святослав говорит своей матери Ольге, принявшей иудохристианство:

«И всё же гой для иудея — скот

и я великих русов князь,

во мнении иудея

к скотам принадлежу.

Зачем же ты заветы иудеев,

Ветхий и Новый, старый продолжающий,

Мне в купе подала?

Чтоб я пучину зла,

Неизреченным богом иудеев

Сотворённую, изведал,

Иль чтобы я, добро своё оставив,

Их зло, мне чуждое, принял,

Как римляне безумные,

Погибли империи своей искавшие,

Да легковерные хазары,

В пучине той сконавшие?

Иль в Цареграде ты народ наш и меня

рабами грекам с иудеями уж продала?..

Душой своей распорядись, как хочешь;

Твоё — тебе и право.

Но за народ наш и пред внуками его

В ответе я, великий князь Руси.

Русь на утешенье грязное

в обмен на книг сожженье наших

философы твои в ризах чёрных

и златых крестах

лишь с головой моей,

ты слышь, Ольга мудрая,

получат от меня!»

Это и сделали иудохристиане Византии, от которых отступница Ольга получила своё крещение: они подкупили печенегов, которые вероломно убили Святослава. В результате Русью стал управлять Владимир — сын ключницы Малки (дочки хазарского) раввина, сумевшей соблазнить двенадцатилетнего Светослава… Крестив Русь, этот «святой» князь издал приказ: «Всякий русский, не поклонившийся Христу в воскресенье в церкви и не причастившийся церковным вином, будет в понедельник да запорот до смерти».

Закончилась история Хазарского каганата довольно неожиданно и быстро в 965 году, когда молодой русский князь Святослав Храбрый (язычник) собрал большую дружину, взяв себе в союзники печенегов и гузов, и пошёл на Хазарский каганат, в котором в это время не было большого наёмного войска. Святослав разбил наголову противника у столицы каганата, захватил все города и разрушил самые крупные крепости. В 969 русские уже владели всем Поволжьем с городом Итиль, и русские корабли появлялись у Семедера (дербентское побережье).

Так закончилась история еврейского государства в устье Волги, но не закончилась история взаимоотношений евреев с русскими. Великий князь Светослав Храбрый (Хоробрый) был последним ведическим (языческим) русским правителем.

Переход в христианство княгини Ольги не был определяющим для Руси. А вот выбор князя Владимира означал религиозный переворот, религиозную революцию. Вероятно, бушующие вокруг границы его государства в других странах большие религиозные перемены не давали ему покоя, и он чувствовал себя со своей древней религией предков неуютно. Владимир вовсе не был глубоким теологом или философом, поэтому причины побудившие его были, бесспорно, не смысловые, а политические.

И когда князь Владимир окончательно решил разобраться в религиях и выбрать для себя наилучшую, то это решение спровоцировало настоящий конкурс или тендер среди представленных ему религий. И хотя народ был против, поскольку его вполне устраивала языческая религия предков, но Владимир, твёрдо решил поменять родную религию на более, как ему видимо казалось, — цивилизованную. Владимир прекрасно понимал, что независимо от того, какую религию он выберет, — ему придётся внедрять новую религию в свой народ мечом и кровью, а не разъяснением ошибочности религии предков, что и подтвердили последующие события.