Роман Ключник - Первая мировая. Корни современного финансового кризиса.

В условиях решения — «оставаться в России» еврейский идеолог С. М. Дубнов делает в своём дневнике интересную запись: «17 марта (1917 г.). Еврейство в этой революции не выдвигается, не бросается вперёд — тактический шаг, урок 1905.». А в чем состоял урок? На мно­гочисленных еврейских собраниях осторожный и мудрый С. М. Дубнов своим кипящим революционной энергией соплеменникам напомнил свежий урок 12-летней давности — необходимо избежать тех 660 ан­тиреволюционных погромов 1905 года, не делать резких движений, а более скрытно и постепенно достигать поставленные цели, фактически приходилось применять масонскую стратегию и тактику.

Когда Керенский и Милюков в марте предложили еврейским кадетам Винаверу, Дану, Либеру и Брамсону министерские посты в правительстве, то лидеры еврейской общины собрались в еврейском клубе для обсуждения этой темы, и лидер кадетов Винавер мудро со­ветовал подобно С. Дубнову — вести себя пока осторожно, не высовы­ваться, Винавер: «Не надо нам соваться на почётные и видные места. Не торопитесь осуществлять наши права» (С). И перечисленные лица отказались войти в правительство.

Так как же действовать — выдвигаться или не выдвигаться, высо­вываться или не высовываться, или сидеть тихо и делать каждый свой гешефт?.. И хочется, — и боязно получить старыми граблями. Осмот­релись, интересно, хорошо — несмотря на весь хаос и буйство русских солдат и матросов, в России в начале 1917 года не было зафиксировано ни одного еврейского погрома, новая власть и молодчики-демократы громили только русских патриотов, правых. Но «мудрецы» решили подстраховаться и сделать «антипогромовую» упреждающую «при­вивку» — вдруг с марта 1917 года российская пресса начала усиленно муссировать тему возможных еврейских погромов. В газетах, в частности в «Известиях», появилась статья о некой якобы погромной агитации в Киевской и Полтавской губерниях. Эту «утку» повторили другие газеты. А. И. Солженицын называет этот газетный шум провокацией. Нет — это не провокация, — это превентивные меры против погромов, одновременно включение информационной технологии и метод прощу­пать настроения в обществе.

Результаты разведоперации прессы были положительные, — обратных сигналов о еврейских погромах не поступало, то есть — население на этот раз о еврейских погромах не думало. Всё-таки на этот раз в заварушке мелькали лица Милюкова, Родзянко, Гучкова, Львова и непонятного Керенского, в отличие от прошлого раза — Азеф, Гершуни, Нахамкес, Бронштейн, Рутенберг и т.п. Это народное спокойствие подтверждала и специально созданная по этому вопросу антиксенофобская «комиссия по связи с местами», созданная для этих целей 7 марта Исполнительным Комитетом Совета, то есть Нахамкесом, который поставил во главе этой комиссии своего человека — комиссара Рафеса. Задача этой комиссии была — «посылка Комиссаров в разные города. где чёрная сотня, при­служница старого режима, пытается сеять национальную рознь среди населения». То есть это был карательный отряд быстрого реагирования, а Рафес был первым комиссаром. Фиксируем факт — первых комиссаров по защите еврейского населения организовал Нахамкес и его Совет, и лицо ко­миссаров — Нахамкес-Рафес и их верные заинтересованные соратники.

После этой акции «подавления в зародыше» уже можно было вы­двигаться и высовываться более уверенно. Тем более, что из всех столиц Европы и США спешили в Россию свои смелые и наглые террористы, а Временное правительство в первых числах апреля телеграфно распоря­дилось — всех евреев, высланных по подозрению в шпионаже во время войны, освободить от ссылки, без индивидуальных разбирательств их дел. Скоро все соберутся в Петрограде и в Москве.

И пошел другой процесс. Если евреи в основном придерживались тактики «не высовываться» в бурных событиях начала Февральской революции, то в апреле-мае стали активно высовываться и на другом по­прище — стали стремиться занять высокие посты в новом правительстве и в Советах. Например, Гольдштейн возглавил «комиссию для проверки правильности задержания лиц, арестованных во время революции» — то есть стал решать судьбы всех полицейских, офицеров и т. д. Соломон и Каплун возглавили милицию Васильевского острова и т. д. (С). А сена­торами стали: М. Винавер, Г. Блюменфельд, О. Грузенберг, и И. Гуревич. Главой Петрограда стал — Г. Шрейдер, а Москвы — О. Минор, управ­лять делами Временного правительства стал А. Гальперин(Гальперн), высокие посты в министерствах заняли С. Шварц, Д. Далин(Левин), И. Ляховецкий(Майский), Я. Новаковский — все бундовцы, а сам пред­седатель ЦК Бунда Арон Ванштейн стал главой городской думы города Минска, в котором зародились Бунд и РСДРП.

«Евреи впервые в России заняли высокие посты в центральной и местной администрации», — отмечает информацию в Еврейской Эн­циклопедии относительно этого периода Солженицын. Расправу над офицерами в Кронштадте уже возглавил молодой еврей Ханох. Всего в Кронштадте, Свеаборге и других соседних городах казнили 60 русских офицеров за то, что они были офицерами. Это свидетельствовало об ожесточённой борьбе за главную силу в России — за армию, а в данном случае за Балтфлот.

И Временное правительство и Совет стремились к контролю над армией, чтобы, не дай Бог, — армия не повернула против революции. С этой целью был создан институт военных комиссаров. В отличие от будущих ленинских красных комиссаров, которые были пастырями и смотрителями умов и душ солдат, — эти комиссары были как наблю­датели лояльности армии к власти. Генерал А. И. Деникин отмечал: «Вместе с тем совещание предложило совершенно нелепый проект одновременного существования в армиях трёх комиссаров от: 1) Вре­менного правительства, 2) Совета рабочих и солдатских депутатов, 3) армейских комитетов».

Новая власть поставила также своих смотрителей над фронтами. Ге­нерал А. И. Деникин: «Казалось в высокой степени странным и обидным для армии то обстоятельство, что во главе фронтовых съездов, представ­лявших несколько миллионов бойцов. были поставлены такие чуждые ей люди: Западного фронта — штатский, еврей социал-демократ боль­шевик Познер; Кавказского — штатский, социал-демократ меньшевик, грузинский шовинист Гегечкори, Румынского — социалист-революцио­нер, врач грузин Лордкипанидзе». — Ни одного русского. Как видим — руководители Временного правительства и Совета руководствовались в подборе начальников над русскими армиями известными мудростями «Протоколов.», изложенными в предыдущей книге этой серии.

Срочно стали обучать «свои» кадры. «Часто возникает спорный вопрос, почему в первых формированиях Красной Гвардии и Красной Армии было достаточно большое количество представителей еврейской интеллигенции? Дело в том, что период между февралем и ноябрем 1917 г. стал "крупным" событием в еврейской жизни — в эти месяцы было разрешено евреям-юношам становиться офицерами российской армии. Это движение было широким: в апреле 1917 г. штаб Петроград­ского военного округа по гвардейским частям прямо распорядился: всех студентов иудейского вероисповедания безотлагательно отправить командирами частей в подготовительный учебный батальон в Нижнем Новгороде, для дальнейшего продвижения в училища, — то есть почти массово стал продвигать молодых евреев в офицеры.