Сергей Михеенков - Серпухов. Последний рубеж. 49-я армия в битве за Москву. 1941

Когда всматриваешься в историческую суть боев 1941 года на московском направлении, замечаешь следующую картину: порой бежали армии, дрогнув, расступались перед врагом фронты, но одновременно героически, до последнего патрона, сражались дивизии, полки, отдельные батальоны.

Говоря о боях осени 1941 года, стоит привести один весьма красноречивый документ, который дает понять всю тяжесть положения, создавшегося в тот период на центральном направлении, на оси Варшавского шоссе как основной коммуникации, ведущей к Москве.

«Донесение командования войсками Резервного фронта в ставку ВГК от 11 октября 1941 г. об обстановке в районе г. Медынь и принятом решении.

т. Сталину, Шапошникову

По Бодо

1. Противник силою 50 танков, 2–3 пех. полков в течение 10.X наступал со стороны Юхнова и пытался захватить Медынь.

В результате упорного боя сводного пехотного отряда в 1000 человек и 17-й танковой бригады противник остановлен западнее р. Шаня, что западнее Медынь.

К 16 часам 11.X в район Медынь подтягиваю 53 сд без одного стр. полка.

Западнее Калуга в 30 километрах обнаружено сосредоточение танков и 400 автомашин. Обе эти группировки с утра 11.X буду бить авиацией.

2. 31 кд, усиленная пехотным отрядом, ведет наступление на Козельск.

3. Все попытки противника форсировать р. Угра на фронте Товарково, Плетеневка (Калужский сектор) отбиты.

В качестве комментариев вышеприведенного документа необходимо сказать, что в тот период, к которому относится создание его, генерал армии Г. К. Жуков исполнял обязанности командующего войсками Резервного фронта.

Немцы, овладев Юхновом и наладив понтонный мост через Угру, своими передовыми частями действительно попытались выдвинуться по Варшавскому шоссе в сторону Мятлева и Медыни. Но здесь они встретили сводный батальон авиадесантников и курсантов диверсионной школы под командованием капитана И. Г. Старчака, а также передовой отряд курсантов подольских училищ под командованием старшего лейтенанта Л. А. Мамчича. Их поддержал батальон танков Т-34 17-й танковой бригады, дислоцировавшейся в лесах северо-восточнее Мятлева. 53-я стрелковая дивизия полковника Н. П. Краснорецкого занимала Малоярославецкий сектор Можайской линии обороны рядом с курсантским полком. Через неделю полковника Краснорецкого и комиссара дивизии бригадного комиссара С. И. Яковлева по приговору военного трибунала расстреляют (?). История их расстрела темная. Но об этом мы поговорим немного позже. Как видно из донесения Жукова, на калужском направлении действовала довольно сильная группировка противника, представлявшая в тот период огромнейшую опасность для Москвы.

Третий день боев за Калугу, 11 октября, был самым тяжелым. Немцы бросили в бой более трех пехотных полков и много танков и бронетехники. Позиции наших войск перепахивались артиллерийскими снарядами и минами. Особенно упорные бои шли в районе деревень Мстихино, Красный Поселок и станции Сергиев Скит. К исходу дня противник преодолел сопротивление наших войск и прорвался к Анненкам. В этот же день начались бои непосредственно за Калугу.

Перед солдатами генерала Фельбера стояли бойцы 5-й гвардейской стрелковой дивизии полковника Павла Васильевича Миронова. Дивизия дралась храбро. Боевой опыт получила в августовских боях под Ельней. Там же дивизии вручили гвардейское знамя и присвоили новый порядковый номер уже по реестру гвардейских частей. Рядом с гвардейцами так же стойко сражались калужские ополченцы. При явном неравенстве сил защитники города были обречены на поражение.

Захвату Калуги немцы придавали больше значение. Размаху и стремительному движению двух танковых клиньев охвата на начальном этапе наступления на Москву (после Вязьмы) мешали несколько крупных городов, в которых они ожидали встретить упорное сопротивление. На севере Калинин и Ржев, а на юге Калуга и Тула. Калинин и Калугу они взяли сравнительно легко. Ржев стал местом долгих и кровопролитных боев. Тула не сдалась, выстояла и своим упорством помогла выстоять Москве.

Итак, в Калугу вошли немецкие войска. В одной из немецких газет немного позже появилась статья, в которой автор излагал свои калужские впечатления:

«Ряды холмов, пересекающие глубокие впадины, на юге мощным барьером окружающие важный промышленный центр и транспортный узел Калуга, уже спрятали осеннюю пестроту своих полей и лесов под первым дуновением зимы, когда в нижней излучине Оки появились прорвавшиеся с юга немецкие танки. Наблюдение выявило, что противник, который до сих пор отступал от нас почти без борьбы и отвел свои войска в направлении Калуги, занял оборонительные позиции на другом берегу реки. Теперь следовало ожидать на последнем участке местности шириной 12 километров упорного сопротивления, которое противник уже оказал наступающим с севера и северо-запада частям.

Прежде чем приготовиться к удару по городу Калуге с населением 90 тысяч человек, нужно было очистить всю местность внутри излучины Оки. Вечером, под защитой темноты, один из батальонов передового полка переправился на временном пароме через Оку, создал плацдарм и позволил другим подразделениям полка в течение ночи переправиться на другой берег. На следующий день полк перешел в наступление и в напряженном бою оттеснил противника, который крепко держался за этот участок — северный отрезок Оки.

К полудню излучина была очищена, батальон находился прямо перед своей целью — Калугой. Одновременно двигавшиеся с севера и северо-запада подразделения, прорвавшись через вражеские позиции, вышли к черте города.

Прямо перед нами раскинулся город с множеством башенок и разноцветными крышами. С передовых позиций можно было рассмотреть людей на улицах, а в хороший бинокль даже прочитать расклеенные на стенах плакаты и вывески над витринами магазинов. Была также видна статуя Сталина и довольно грубое скульптурное изображение Карла Маркса, закрывавшее вход в большой дом. Между „видеть“ и „обладать“ лежала только широкая река, все мосты через которую отступающие русские за собой взорвали или сожгли. Кроме того, сильный огонь из гаубиц, гранатометов и тяжелых пехотных орудий заставлял вести приготовления к переправе с большой осторожностью. Эта задача — переправа через реку — была тем более сложной, поскольку инженерные части со своими инструментами не успевали за быстро наступающей пехотой. Кроме того, им пришлось на южной переправе через Оку вместо временного парома соорудить нормальный мост. Поэтому пришлось искать другую возможность переправить наступающие батальоны через водную преграду. И она была найдена» [3] Хаупт В. Битва за Москву. М.: Центрполиграф, 2010. С. 105, 106. .