Вазиф Мейланов - Другое небо (Ложные стереотипы российской демократии, Анализ Чеченского кризиса)

Через всю работу я провожу одну мысль: главным источником напряженности в мире является внутренняя жизнь советского союза. Доводя мысль до числа (как я это называю), я формулирую -"Бороться за мир -- значит бороться за отмену статей 70, 190-1 и 64 УК РСФСР и соответствующих статей уголовных кодексов союзных республик".

Центральное рассуждение работы применимо и к сегодняшним проблемам, например, к вопросу о суверенитете: ситуация в стране (или в республике) определяется ее внутренним устройством, ее внутренними законами, образом мыслей народа, уровнем душ, уровнем отношений между людьми. Если внешние условия мешают нам становиться лучше, то есть смысл думать о внешнем статусе общества. Но, как советскому союзу не внешний мир мешал становиться лучше (наоборот, чем только мог подвигал его в сторону человеческого), так и сегодня не Россия мешает Дагестану устроиться по-человечески, а внутреннее устройство Дагестана, ложные моральные установки людей, порочные понятия, порочные подходы...

Нужно мужество, чтобы политические проблемы решать в политической плоскости, а не уходить от опасностей политической борьбы в национальную плоскость.

Большевики, взяв за основу понятие класса, укоренили сначала отчуждение, а затем и сословную (классовую) ненависть. Националисты, беря основным понятием нацию, порождают отчуждение наций друг от друга, за этим, неизбежно, придут и ненависть, и кровь.

Что же спасет, что может спасти? Только идея человека, только личностный (а не классовый, а не национальный) подход к человеку, к личности. Только создание в обществе демократических структур, безразличных к национальному признаку. Только повышение уровня души, благородства, человечности.

До недавнего времени я ставил главной задачей преодоление партийного мышления, сегодня я отдаю приоритет задаче преодоления национального мышления. Только решение этой последней не даст нам из болезни социальной -социализма -- впасть в болезнь национальную -- нацизм.

Центральным, основным, главным и единственным понятием человеческого общества может и должно быть только понятие человека, личности -- не класса, не нации, не народа, не коллектива.

Мне дорог человек любой нации, я не о его национальности думаю, говоря с ним, а о его личных достоинствах.

11 ноября 1990 года.

ЛОЖНЫЕ СТЕРЕОТИПЫ РОССИЙСКОЙ ДЕМОКРАТИИ

К чИТАТЕЛЯМ

"Другое небо", No1, 20 августа 1991 года.

Я назвал газету "Другое небо": считаю я, что нам мало сменить экономику и политику: нам надо сменить мораль, другими глазами увидеть мир, мы должны начать жить под другим небом, в другом мире. Демократия -- это умение, это правила жизни с не такими, как ты, с не по-твоему думающими, с не по-твоему верящими. Тоталитаризм -- это умение, это правила жизни только с такими, как ты, в то же, во что и ты, верящими, так же, как и ты, думающими. Демократия -- человечный, честный, глубокий, ненасильственный мир, другое небо.

Сила в демократических государствах применяется только против людей и организаций применяющих насилие. Эта правая сила, поддерживаемая обществом, и обеспечивает устойчивость демократии.

Союз жил во лжи и насилии 74 года. Сейчас государственное насилие снято -- так на смену ему идет насилие людей и организаций, которых 70 лет убеждали насилием и страхом и которые сегодня сами пытаются убеждать насилием и страхом (потому что никак иначе они убеждать не умеют). Против людей и организаций, сегодня действующих насилием и страхом, нужно вставать всем обществом, нужно выходить на массовые демонстрации протеста и осуждения этих людей. Если бы насильственные методы большевиков были отвергнуты народом в самом начале, то не было бы позора жизни в империи страха. Надо глядеть не на провозглашаемые цели (большевики тоже обещали рай на земле), а на средства их достижения: если новые учителя опять строят "самый правильный и самый нравственный мир" насилием и страхом, то долой таких учителей, они не учителя, а уголовники, как не учителями, а уголовниками были вдохновенные и бескорыстные большевики. Сила должна применяться только против насилия, и против насилия она обязана применяться. Иначе разрушится общество.

В "Другом небе" я собираюсь осуществить программу, намеченную мною в обращении к читателям в 1-м номере "Взгляда", но в своей газете у меня будет еще и возможность публикации моих статей, вышедших за рубежом и материалов из моего архива.

ЗАМЕТКИ ОБ УКАЗЕ ОТ 8 АПРЕЛЯ 1989 ГОДА

"Другое небо", No1, 20 августа 1991 года.

Эта статья была написана 18 мая 1989 года, через пять месяцев после моего возвращения в Дагестан из якутской ссылки, напечатана в парижской газете "Русская мысль" и передана по радио "Свобода".

В то время компартия пыталась удушить свободу слова статьями 7 и 11 указа от 8 апреля 1989 года -- по содержанию равными статьям 70 и 190-1 УК РСФСР. Угроза нового витка несвободы была более чем реальна. Да, пока компартия была в силе, пока она насильственно удерживала в своих руках четыре власти, я главным направлением своей деятельности считал идейную борьбу с коммунистической идеей, с коммунистической организацией. Сегодня коммунистическая идея рухнула, обком доживает последние дни, месяцы, недалеко время, когда компартия сменит свое название (нелепость его уже для всех очевидна). "Дагправда" и обком, пытающиеся делать вид, что твердыня партии неколебима, уже никого не обманут, ибо не обманываются и сами относительно своего будущего.

Я не отказываюсь ни от одной буковки своей статьи, но сегодня ситуация изменилась -- и благодаря этой статье тоже. Противник побежден -- и я не ставлю целью его унизить, оскорбить, тем паче, уничтожить. Этим, наверное, и отличаюсь от большевиков-ленинцев. Я ценю китайскую мудрость -- "самая прочная победа та, в которой нет побежденных": давайте считать, что не одни люди победили других, а что победила истина, победили честность, благородство, человеческое достоинство -- все то, что ни в грош не ставила мораль "нового мира".

В этом смысле побежденных нет, ибо быть побежденным истиной, т е. обретшим истину -- не поражение, а победа. Прозрение не может быть поражением. Я воевал против ложной, расчеловечивающей идеи, а не против людей. Сегодняшним и вчерашним коммунистам необходимо помочь сойти с позиции всемирных учителей (а сходить не хочется -- вчерашние наши коммунисты непререкаемым тоном учат, опять учат нас... демократии), вернуться в человечество, обрести новый смысл жизни.

Да, я считаю, что суд над компартией, над коммунистической идеологией необходим. Но я призываю к суду, а не к расправе. Закон только тогда закон, когда он применим и применяем ко всем. Суд над коммунистической идеей очистит страну от болезни коммунизма, предотвратит попытки создания тоталитарных режимов с другой идеологической начинкой, станет исполнением закона над уголовно преступными иерархами компартии. Людям, не совершавшим уголовных преступлений, нечего бояться Нового Нюрнберга.