С Мельгунов - Красный террор в Россiи 1918 - 1923

В старых тюрьмах арестованных хотя бы кормили. A здeсь? В 1918 г. в московских мeстах заключенiя давали одну восьмушку хлeба и баланду с минiатюрными дозами полугнилой картошки и капусты.6 При этом повсемeстно практикуется способ "наказанiя" и способ добиться нужных показанiй -запрещенiе в теченiе мeсяцев передачи каких-либо продуктов съeстных от родственников.7 {250}

Слeдствiем этого была колоссальная смертность от прямого истощенiя -до 75% в тюремной больницe. Начальник Таганской тюрьмы оффицiально доносил, и большевики печатали8, что 40% смертей от голода. Печатали в тe дни, когда нашлось нeсколько "сантиментальных" большевиков, пришедших в смятенiе от того, что им пришлось узнать и увидeть. "Кладбище живых" -- так была озаглавлена статья Дьяконова, напечатанная в "Извeстiях".9 Автор писал о камерах подслeдственнаго Отдeленiя в Таганской тюрьмe:

"Нeсколько камер переполнены больными с температурой до 38 -- 40°. Здeсь все вмeстe: сыпной тиф и "испанка". Эти полумертвыя существа лежат по недeлe и больше; в больницу не отправляют. Температура в камерe 5 -- 7 градусов, доходит и до 3-х. Нeкоторые больные прикрыты тонким одeялом, а у нeкоторых и того нeт; прикрываются шинелями. Простынь нeт, наволок тоже; на грязных досках лежит что то в родe матрасика без соломы. На тeлe до 2-х мeсяцев не смeненное бeлье. Лица изможденныя, тeла словно тeни. Выраженiе глаз -- людей, ждущих очереди смерти. Хотя бы один санитар на всeх больных количеством до 100 человeк -- никого.

Сопровождающiй врач, который провел в этой тюрьмe до 20 лeт, служившiй при всяких режимах, говорит, что случаи голодной смерти в послeднее время часты. Тиф и "испанка" каждый день получают дань в нeсколько человeк.

Во всeх остальных корпусах и одиночках та же грязь, тe же изнуренныя лица; из-за желeзных клeток голодные, молящiе глаза и протягивающiяся {251} исхудавшiя руки. Страдальческiй стон почти тысячи людей об амнистiи и о том, что они сидят без допроса 2 -- 3 мeсяца, без суда свыше года, превращает видeнное в жуткую картину какого-то кошмарнаго видeнiя.

Но довольно фактов.

Пусть способные хоть немного понять человeческiя страданiя дополнят это видeнiе муками, которыя переживает гражданин, попавшiй в этот дом ужаса.

Да, живая душа, пробывшая там мeсяц за желeзными рeшетками и глухими стeнами, искупила самое гнусное преступленiе.

А сколько сидит в заключенiи невинных!

Развe можно придумать болeе совершенную пытку, нежели бросить человeка в клeтку, лишить его тепла, воздуха, свободы двигаться, отдыха, изрeдка кормить его и дать его живым на медленное съeденiе паразитам, от которых может спасти сама только смерть...

Это позор для нашей коммунистической республики, безобразiе, которое мы больше не потерпим.

Контролеры, судьи, комиссары, коммунисты, просто чиновники и всe, всe. Вы слышите?

Спeшите скорeй, не ждите кровавых трагедiй, разройте могилы с заживо погребенными. Если ничего не можете сдeлать срочно, пользуйтесь амнистiей.

Нам не столь опасны тe сотни преступников, выпущенныя на свободу, сколь опасно существованiе подобной тюрьмы. Коммунизм и революцiя в помощи таких "мертвых домов" не нуждается. Найдем иныя средства защитить ее".

В другой статьe тот же автор писал: "Письма из других мeст заключенiя Москвы и провинцiи рисуют ту же жуткую картину "мертвых домов".

"Безобразiя этого мы больше не потерпим"... Хорошо сказано в то время, когда людей, заключенных {252} в казематах Ч. К., просто содержат, как скот -- иногда по нeсколько сот в помeщенiи, разсчитанном на нeсколько десятков, среди миллiарда паразитов, без бeлья и пищи...

Один из самых видных и заслуженных русских публицистов, уже в преклонном возрастe арестованный в Крыму в 1921 г., был заключен в подвал, гдe мужчины сидeли вмeстe с женщинами. Он пробыл здeсь шесть дней. Тeснота была такая, что нельзя было лечь. В один день привели столько новых арестованных, что нельзя было даже стоять. Потом пачками стали разстрeливать и стало свободнeе. Арестованных первые дни совсeм не кормили, (очевидно, всeх, попавших в подвал, считали обреченными). Холодную воду давали только раз в день. Передачи пищи вовсе не допускали, а родственников, ее приносивших, разгоняли холостым залпом в толпу...

Постепенно тюрьма регламентировалась, но в сущности мало что перемeнилось. "Кладбища живых" и "мертвые дома" стоят на старых мeстах, и в них идет та же жизнь прозябанiя. Пожалуй, стало в нeкоторых отношенiях хуже. Развe мы не слышим постоянно сообщенiй о массовых избiенiях в тюрьмах, об обструкцiях заключенных10, о голодовках и таких, о которых мы не знали в царское время, (напр., с.-р. Тарабукин 16 дней) о голодовках десятками, сотнями и даже больше -- однажды голодала в Москвe вся Бутырская тюрьма: болeе 1000 человeк; о самоубiйствах и пр. Ошибочно оцeнивать эту большевицкую тюрьму с точки зрeнiя личных переживанiй. Люди нашего типа и в царское время всегда были до нeкоторой степени в привилегированном положенiи. Было время, когда соцiалисты, {253} по крайней мeрe, в Москвe пользовались особыми перед другими льготами. Они достигли этого протестами, голодовками, солидарным групповым дeйствiем они сломали для себя установившiйся режим. До времени -- ибо жестоко расплатились за эти уступки и эти льготы.

Перед нами записка нынe оффицiально закрытаго в Москвe политическаго Краснаго Креста, поданная в 1922 г. в Президiум В. Ц. И. К. Эта записка начинается словами:

"Политическiй Красный Крест считает своим долгом обратить вниманiе Президiума на систематическое ухудшенiе в послeднее время положенiя политических заключенных. Содержанiе заключенных вновь стало приближаться к практикe, которую мы наблюдали в первые дни острой гражданской борьбы, происходившей на территорiи Совeтской Россiи... Эксцессы, происходившiе в нервной атмосферe 1918 г. ... теперь вновь воспроизводятся в повседневной практикe"...

В Россiи люди привыкли ко всему, привыкли и к тюрьмe. И сидят эти сотни и тысячи заключенных, иногда безропотно, с "сeрым землистым опухшим лицом", с "тусклыми и безжизненными глазами"; сидят мeсяцами и годами в подвалах и казематах (с особыми желeзными щитами от свeта и воздуха) бывших Чрезвычайных комиссiй, a нынe Отдeлов Государственнаго Политическаго Управленiя. "Всякiй дух неповиновенiя и самостоятельности свирeпо и безпощадно преслeдуется". И это положенiе одинаково будет для Одессы, Орла, Москвы и Петербурга, не говоря уже о глухой провинцiи.

Вот яркое описанiе политической ссылки Г. М. Юдович, отправленной осенью 1921 г. из Москвы в г. Устсысольск Сeверо-Двинской губ., повeствующее о странствованiях по провинцiальным тюрьмам.11 {254}

"Поздно ночью прибыли мы в Вологодскую пересыльную тюрьму...

"Начальство встрeтило нас с первой же минуты самой отборной трех-этажной руганью.