Павел Мельников-Печерский - На горах (Книга 2, часть 3)

- Что ж? - хихикнул он, окинув нахальным взглядом собеседников. - На войне обманом города берут, на торгу неумелого что липку обдерут. Для того не плошай да не глазей, рядись да оглядись, дело верши да не спеши... Так-то, почтеннейший Марко Данилыч.

- Да полно вам тут! - во всю мочь запищал Седов. - Чем бы дело судить, они на брань лезут. У бога впереди дней много, успеете набраниться, а теперь надо решать, как помогать делу. У доронинских зятьев видели, каков караван! Страсть!.. Как им цен не сбить? Как раз собьют, тогда мы и сиди у праздника.

Кой-кто пристал к Сусалину, и общими силами убедили Орошина со Смолокуровым на брань не лезть, а держать "рассуждение".

Молчат приятели, другие не заводят речей.

- Что ж не зачинаете? - пропищал Седов. - Молчанкой делу не пособить. Говори хоть ты, Марко Данилыч.

- Пущай Онисим Самойлыч начинает. Его дело большое, наше маленькое, сказал с усмешкой Смолокуров.

- Маленькое! Хорошо маленькое! - прошипел Орошин. - А кто верховодит на Гребновской?.. Кто третьего года у всех цены сбил?

- А кто нынешней весной в Астрахани всю икру и рыбу хотел скупить?.. А?.. Ну-ка, скажи? Да, видно, бодливой-то корове бог рог не дает. Не то быть бы всем нам у праздника, всем бы карманы-то наизнанку ты по выворотил... Не выкинь Меркулов с Веденеевым своей штуки, всем бы нам пришлось по твоей милости зубы на полку класть.

- Да перестаньте вы, Христа ради! - вступился опять Сусалин. - Эдак нам никогда толку не дождаться. Успеете, говорю, набраниться. Теперь дело не в споре, а в сговоре. Говори, что ли, впрямь, Онисим Самойлыч.

И стали все просить Орошина, сказал бы свое слово о том, что надо делать. Один Марко Данилыч сидел молча. Отвернувшись от Орошина, барабанил он по столу пухлыми красными пальцами.

Поломался Онисим Самойлыч, потом зачал говорить:

- Если, примерно будь сказано, теперича нам сложиться наличными, сколько у кого есть, и скупить у доронинских зятьев весь ихний товар, тогда бы, ставь покупатели цены, какие хотят, пуда никому из них негде будет купить. Поневоле к нам придут и заплатят, сколько мы ни запросим. А купивши у Меркулова с Веденеевым весь караван по объявленной ими цене, какие барыши мы получим!..

- Что ж это такое будет? - перебил Орошина Марко Данилыч. - Складчина, компания на акциях, как ноне стали называть?

- А хоша б и так, - тряхнув окладистой бобровой с искрой бородой и нахмуря брови, молвил Онисим Самойлыч, спесиво поглядев на Смолокурова.

- Складчиной торг барышей не дает, - отвернувшись от него, сказал Марко Данилыч.

Почти все согласились со Смолокуровым. То было у всех на уме, что, ежели складочные деньги попадут к Орошину, охулки на руку он не положит, - возись после с ним, выручай свои кровные денежки. И за то "слава богу" скажешь, ежель свои-то из его лап вытянешь, а насчет барышей лучше и не думай... Марку Данилычу поручить складчину - тоже нельзя, да и никому нельзя. Кто себе враг?.. Никто во грех не поставит зажилить чужую копейку.

Зубами даже скрипнул Онисим Самойлыч, видя, что лакомой складчине в руки его не попасть. Замолчал.

- А ведь Онисим-то Самойлыч сказал правду, - помолчав несколько, молвил Сусалин. - Ежели бы, значит, весь товар был в наших руках, барышей столько бы при шлось, что и вздумать нельзя. Ежели друг дружку не подсиживать, рубль на рубль получить можно. Потому все цены будут в наших руках... Что захотим, то и возьмем.

"Рубль на рубль! - подумал каждый из рыбников. - Да ведь это золотое дно, сто лет живи, такого случая в другой раз не выпадет. Только вот беда складчину кому поручить?.. Кому ни поручи - всяк надует..."

Долго молчали, потом опять запищал дородный Седов.

- Хоша я давеча над покупателями маленько и подтрунил, а ведь надо правду сказать, они наличными-то, пожалуй, раздобудутся. Нонче вон эти банки завелись, что под заклад товаров деньгами за малые проценты ссужают.

- Да ведь товар-от надо купить, без того банк денег не даст, - промолвил рыбник - мелкая сошка, человек небогатый.

- Нешто доронински зятья на каку-нибудь неделю либо дён на десяток не поверят. Векселя возьмут, - сказал Седов.

- Как не поверить?.. Поверят, - заговорили рыбники. - Тогда, значит, у нас по усам текло, а в рот не попало, - продолжала та же мелкая сошка. - Бьем на барыши, а пожалуй, получим голыши (Голыш - твердый камешек, скатанный и оглаженный водою.). Беспременно надо у них перебить. А начинать, так начинать тотчас завтра же.

- Что правда, то правда, - вступился Белянкин Евстрат Михайлыч. Родом и жительством был костромич, рыбник не крупный, такая же мелкая сошка. - Дело тут самое спешное, - сказал он, - товарищества на вере составить некогда, складочны деньги в одни руки отдать нельзя, потому что в смерти и в животе каждого бог волен. Примером сказать, поручили бы вы мне свои капиталы. Не к тому говорю, чтобы в самом деле такое доверие вы мне сделали, - человек я махонький, и мне этого ни в коем разе нельзя ожидать. Единственно для ради примера говорю. Ну-с, вот вы мне свои капиталы и препоручили, чтоб я завтрашний день раным- ранехонько сделал покупку. Хорошо. А я, прошедши отсюда, из Рыбного трактира, возьми да и помри. Потому в смерти и животе бог волен. Ну, вот я и помер, а деньги- то ваши у меня налицо, а у вас документов никаких на меня нет. Нешто, вы думаете, наследники-то мои отдадут вам деньги?..

Как же! держи карман... Ни в каком разе! Припрячут, и вся недолга. И всяк то же сделает, до кого ни доведись... Сами не хуже меня знаете. После там судись да возись, а денежки - пиши пропало... Потому, какие у вас доказательства?.. Какие документы можете вы в суде предъявить?

- Векселя можно взять, - заметил Сусалин.

- Ладно-с, оченно даже хорошо-с. Можно и векселя взять, - сказал Белянкин. - Да дело то, Степан Федорыч, завтра ранним утром надо покончить. Когда ж векселя-то писать? Ночью ни один маклер не засвидетельствует... А после давешнего разговора с Лебякиным да с Колодкиным они завтра же пойдут умасливать доронинских зятьев, чтоб поверили им на неделю там, что ли... Верно знаю о том, сам своими ушами вечор слышал, как они сговаривались.

Все замолчали, а Марко Данилыч ровно ото сна проснулся и, лениво позевывая, промолвил:

- Надо ковать железо, поколь горячо.

Орошин словечка не выронил, другие рыбники, и тузы, и мелкая сошка тоже помалчивают себе.

А Белянкин свое:

- К примеру, я вам про себя говорил. А ежели б у меня всего капитала не тридцать тысяч, а три миллиона было, а векселей-то с меня не взяли, тогда бы наследникам моим и прятать ваших денег не было надобности. "Тятенькины", да и дело с концом. Вот оно что!

Все молчали. Злобно смотрел Орошин на Белянкина,

- Что ж делать-то? - спросил, наконец, оглядывая собеседников, Сусалин.

Никто ни полслова. Немного подумавши, молвил Сусалин: