Виталий Федотов - Монголо-татарское нашествие. Византийская версия.

Отмечу только, что снабжение армии, пополнение и переписка осуществлялись посредством византийского и генуэзского флотов по Черному морю и рекам. Так же «сплавлялись» и трофеи.

Заключенный накануне союзный договор Ватаца и Генуи, считается антивенецианским, но я не нашел ничего, что говорило бы о сражениях Венеции и Генуи в это время. Скорее всего, генуэзцы нужны были императору как финансисты и торговцы для этого похода. А расплачивался он с ними трофеями и льготами на торговлю в империи. Не просто так расцвели генуэзские фактории в Крыму! И не просто так, впоследствии, Генуя имела мощное влияние в Константинополе! Отголоски этого договора мы видим в эпопее о Куликовской битве.

Возьмем «Сказание о Мамаевом побоище» в варианте Никоновской летописи.

Одно из названий «Сказания…»:

«…о брани благоверного князя Димитрия Ивановича с нечестивым Мамаем еллинским».

В самом тексте:

«Попущением божиим за грехи наша, от навождениа диавола въздвижется князь от въесточныа страны, имянем Мамай еллинъ верою, идоложрец и иконоборец, злый христьянский укоритель».

Некоторые комментаторы поясняют, что еллин значит язычник, не православный. Так ли это? Ведь язычник — это поганый (от латинского поганин). Случайно ли применение эпитета еллинъ наряду с поганым, нет ли здесь дополнительного смысла? И как соотнести с этими утверждениями, серебряный диск из православного монастыря в Гелати (Грузия), на котором изображен св. Мамай с крестом в руке и нимбом над головой?

Кстати (малоизвестный факт), Мамай — это ХРИСТИАНСКОЕ ИМЯ, до сих пор присутствующее в наших святцах в форме Мамий.

Мое мнение — генуэзцы «пролоббировали» в Константинополе свои торговые интересы и ордынский (византийский) военачальник Мамай, получив в Кафе императорский приказ и генуэзскую пехоту, начал военные эскапады, перекрыв Дон — главную торговую артерию Москвы. Князь Дмитрий Иванович не мог этого стерпеть (еще бы, Царьград залез в его карман!) и, при поддержке сурожских купцов, дал «безбожному Мамаю» по голове. А потом, как не раз бывало, и в древнем Риме и в Византии и Стамбуле, неудачливый военачальник умер.

Вернемся к «нашествию». То, что князь Ярослав знал о планах и целях Ватаца, свидетельствуют письма-донесения венгерского монаха-миссионера, доминиканца Юлиана: «Многие передают за верное, и князь суздальский передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днём и ночью совещаются, как бы прийти и захватить королевство венгров-христиан. Ибо у них, говорят, есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего…» Похоже, Ярослав пытался «усидеть на двух стульях»! Сам вроде бы за императора, но организовал «утечку информации» через доминиканцев! Остается непонятным, какой Рим здесь имеется в виду — папежский итальянский, или ромейский Царьград.

Кстати, Ярослав и впоследствии, продолжал свою «многовекторную» политику, за что, видимо, и пострадал. Вот послание папы Иннокентия IV князю Александру Ярославичу:

«Ибо, как стало нам известно из сообщения возлюбленного сына, брата Иоанна де Плано Карпини из Ордена миноритов, поверенного нашего, отправленного к народу татарскому, отец твой, страстно вожделев обратиться в нового человека, смиренно и благочестиво отдал себя послушанию Римской церкви, матери своей, через этого брата, в присутствии Емера, военного советника. И вскоре бы о том проведали все люди, если бы смерть столь неожиданно и счастливо не вырвала его из жизни». (В.И. Матузова, Е.Л. Назарова Крестоносцы и Русь. М., 2002.) То есть, если верить папе, Великий князь Ярослав собирался переметнуться в католицизм. Тогда неудивительно, что он был отравлен в Орде! Как мы убедимся в дальнейшем, все, кто перебегал к папистам, подвергались удару татар!

Итак, с 1237 по 1239 гг. идет подчинение отдельных княжеств Руси византийскому престолу. Совершенно не пострадали Новгород, Смоленск, а также города Полоцкого и Турово-Пинского княжеств. В общем, родственников и союзников, Ватац не трогал.

В начале 1240 года войско во главе с Мунке вышло на левый берег Днепра напротив Киева. В город было отправлено посольство с предложением о сдаче, но было уничтожено (у киевлян, видимо, было нездоровое пристрастие к убийству послов!). Киевский князь Михаил Всеволодович уехал в Венгрию с тем, чтобы сосватать дочь короля Белы IV Анну за своего старшего сына Ростислава. То есть побежал к папскому союзнику за помощью! Даниил Галицкий захватил в Киеве попытавшегося занять великое княжение смоленского князя Ростислава Мстиславича и посадил в городе своего тысяцкого Дмитрия (Димитрия). Еще один «папист» сунулся в Киев. Как император мог это стерпеть? И не стерпел — 5 сентября 1240 года «монгольское» войско во главе с Батыем осадило Киев и только 19 ноября (по другим данным, 6 декабря; возможно, именно 6 декабря пал последний оплот защитников — Десятинная церковь) взяло его. Тысяцкий Дмитрий взят на службу Иоанном. Дмитрий посоветовал императору оставить Галицию и идти на угров не задерживаясь: «Не задерживайся в земле этой долго, время тебе на угров уже идти. Если же медлить будешь, земля та сильная, соберутся на тебя и не пустят тебя в землю свою». («Жизнеописание Даниила Галицкого»)

Взятие Киева монголами в 1240 году. Миниатюра из русской летописи

Ватац послушал Дмитрия и его войска, возглавляемые Йамой, Салпианом, Байдаром, Бурундаем, Олексой Неврюем и тысяцким Дмитрием, двумя колоннами вторглись в Польшу и Венгрию. Надо отметить, что Болховские князья предоставили имперской армии фураж и избежали разорения своих земель.

Даниил Галицкий уехал в Венгрию, пытаясь сосватать дочь венгерского короля Белы IV Констанцию за своего сына Льва (неудачно). Брат Даниила, Василько Волынский уехал в Польшу к Конраду Мазовецкому. Заметим, что оба побежали в страны гвельфского (папского) блока, который в это время возобновил борьбу с блоком гибеллинов императора Фридриха. Война велась в северной Италии, куда и стремились войска Ватаца. (Кстати, интересное название — гиб-эллины!)

Папа объявил Ватаца врагом Бога и Церкви! Уж он то точно знал, кто идет и зачем. (Знали об этом и венецианцы, но так как они занимали нейтральную позицию, то не боялись «диких монголов»!) Сначала «…Григорий IX отправил ему полное оскорблений письмо, угрожая крестовым походом. Иоанн III ответил мудрым и очень язвительным посланием, недвусмысленно указывая западному духовенству на то, что, как всегда, „благовидными предлогами прикрывают… жажду власти и золота“». (С. Б. Дашков. «Императоры Византии»).