Андрей Буровский - Крах империи (Курс неизвестной истории)

И в результате у ненцев «письменность ненецкого языка создана в 1932 на лат. основе, в 1937 — на основе рус. графики» [127, с. 459].

Чукотский и корякский языки имеют письменность с 1931 года на основе латинского алфавита, а с 1938 года — на основе славянского.

Эвенкийский язык получил письменность на латинской основе с 1931 года, на славянской основе — с 1937 года.

Так же поступили и с бесписьменными языками народов Кавказа. Для чеченского создали письменность на латинской графике в 1927 году, на славянской — в 1938 году.

Для кабардино–черкесского — соответственно с 1924 и с 1938 годов.

Для адыгейского — с 1927 года, а на славянской основе с 1938 года.

Тут возникает простейший вопрос — а кто мешал проделать такую же работу в царское время? Вроде бы никто не мешал и ничто не мешало. Но почему–то в 1910 году никому и в голову не приходило создать письменность на эскимосском или на адыгейском языке…

В СССР русский язык постепенно вытеснял местные языки, особенно языки маленькие, без традиций. Русификация шла неуклонно, неудержимо. Но местные языки поддерживали, подпитывали — в числе прочего, издавая на них интересную или дефицитную литературу. Такой литературы на «языках» издавалось столько, что купить, скажем, «Мастера и Маргариту» на русском языке было неизмеримо труднее, чем на казахском или на грузинском.

ИСКУШЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЕМ

Принято смеяться над обилием научных работников в СССР — подумать только! Полтора миллиона ученых! Куда столько! Зачем?! Ведь качество их очень низкое, «числом поболее, ценою подешевле». Но тем не менее искушение–то ведь было, чего уж там: стать научным работником.

Над обилием вузов смеяться принято меньше, хотя и о высшем образовании долгое время ходили сказки — какое оно плохое, примитивное, неправильное. Хотя было оно образование как образование, притом бесплатное. Притом получать его только что силой не заставляли.

Конкурс? Он был большой на престижные факультеты, в центральные университеты. А в провинциальные вузы, технические и педагогические конкурс никогда не был большим, и получить образование всегда было совершенно реальным.

Низкий уровень подготовки? Подготовительные курсы, рабфак, особые места для «стажистов», для «армейцев». Плохое знание русского языка, на котором преподавали в республиках? Существовало много методов, включая резервирование мест, особая разнарядка на «списочные народы». В Красноярске в педагогический или в медицинский институты легче было поступить тувинцу или эвенку, чем русскому, особенно русскому сразу после школы.

В пору перестройки прозвучало множество обвинений в адрес советского всеобуча, и одно из обвинений было: обязательный всеобуч разрушил традиционную систему воспитания народов Сибири и Севера. Как прикажете обучать подростка охоте и оленеводству, если навыки передаются при личном общении, а дети учатся в школе и для этого живут в интернате большую часть года?

Что сказать по этому поводу… Система творила насилие — нет слов. Система была убеждена, что достаточно человеку объяснить, как надо жить, как жить лучше и интереснее, — и человек не может не пойти в эту сторону. Духовные наследники генерала Анрепа, убежденные просветители и упертые вожди в светлое будущее, коммунисты и впрямь полагали: просвещать можно, даже не очень спрашивая, чего хотят просвещаемые. Можно даже поколачивать просвещаемых по дороге в светлое будущее, чтобы получше просвещались и пошевеливались в дороге.

Но ведь насилие и правда оборачивалось благодеянием! Потому что сколько ни рассказывай о потерянной духовности и утраченной связи с природой — но бегать за оленьим стадом в 50–градусный мороз или охотиться на медведя как–то грустнее, нежели заниматься науками и искусствами, или же счетной работой в конторе, или преподавать математику детям природы в сельской школе.

Образование было нужно не всем. Корм оказывался не во всякого коня. На одного образованного приходилось двое или трое попросту спившихся. Единицы входили в современную культуру образованными специалистами, за счет гибели традиционной культуры — для всех. Но разве когда–нибудь и где–нибудь случал ось как–то иначе? Разве наши собственные предки были лучше?

А искушение образованием — было …

В Российской империи такого искушения не было у нерусских народов — получить образование на своем языке. СССР такую возможность предоставлял.

Чем менее культурен был народ, чем меньшим потенциалом он располагал — тем больший подарок предлагала ему советская власть.

Эстонцы явно проигрывали от того, что жили в СССР. В эпоху независимости были у них и университет с преподаванием на эстонском языке, и многое другое. Для узбеков баланс потерь и приобретений как–то неоднозначен. А вот для киргизов и эвенков советская власть оборачивалась благодеянием.

Сравнил попу с пальцем.

Народная оценка попытки сравнить несравнимое

В 1922 году территория СССР составляла порядка 21 миллиона квадратных километров. После завоеваний Сталина, после 1945 года, — это 22 404 200 квадратных километров, почти 1/6 обитаемой суши. Но все же Российская империя была больше СССР по территории — 22430004 квадратных километра.

Но главное, конечно же, не территория — километр–то километру рознь. И в Российскую империю, и в СССР 1922 года, и в сталинский СССР, и в современную Российскую Федерацию входит Якутия — 3 миллиона квадратных километров, на которых живет меньше миллиона людей (и никогда не будет жить больше). От Российской империи отпали земли, по площади несравненно меньше Якутии, но земли теплые, богатые, населенные… земли, представляющие огромную ценность, гораздо большую, чем Якутия: Польша, Украина, Белоруссия, Финляндия, Прибалтика.

Коммунисты смогли завоевать даже пустой остров Врангеля, но их попытка прорваться в Берлин через Варшаву не удалась. Как они ни собирали империю, а потеряли–то очень ценные территории.

Итак, вот первое отличие: Российская империя была не просто больше СССР, она превосходила СССР качеством многих, потом потерянных, земель.

К тому же все эти земли лежали в Европе …

Представителей европейских народов в СССР стало меньше, чем в Российской империи, да к тому же их планомерно и последовательно истребляли.

Итак — СССР меньше Российской империи, и это империя в большей степени азиатская, менее европейская.

Второе отличие: при всех своих недостатках, Российская империя осмысливала себя как продолжение Европы. СССР себя Европе противопоставлял.

Но есть и третье отличие, гораздо более важное, чем первые два: СССР был империей «пережиточной». СССР как тип государства резко отличался от других государств ХХ века, особенно от европейских.