Сергей Павлюченков - Крестьянский Брест, или предыстория большевистского НЭПа

Но если уж продолжать анализировать при помощи понятия верхних конечностей, то надо заметить, что не только у Компрода, но и у каменевского Моссовета были и «правая», и «левая» руки, чьи манипуляции, казалось, управлялись не головным мозгом, а непосредственно желудком. Моссовет, в декабре-январе положивший немало сил в борьбе за права кооперативных организаций в закупке продовольствия, в феврале начинает разрушать ее результаты, подменяя компродовскую монополию монополией моссоветовской. 8 ущерб декрету 21 января, 25 февраля пленум Моссовета постановил создать в городе единую распределительную организацию в лице потребительской коммуны, слив существующие распределительные органы продовольственного отдела Моссовета, Центрального рабочего кооператива и общества «Кооперация». Продукты, прибывающие в Москву, должны были поступать в распоряжение Коммуны для распределения по классовому принципу. Говоря проще, Московский совдеп 25 февраля постановил упразднить за ненадобностью все московские кооперативы, взяв на себя их распределительный и закупочный аппарат. Теперь Моссовету только оставалось либо заводить свою собственную продармию, либо по-прежнему околачиваться с просьбами в приемных Комиссариата по продовольствию.

«Горбатого только могила может исправить», — так реагировали на постановление упраздненные московские кооператоры [213] Союз потребителей. 1919. № 6–7. С. 6. . В деле огосударствления кооперации Москва на месяц оказалась «впереди России всей». После декрета 21 ноября, разгромившего частноторговый аппарат, Советское правительство последовательно продвигалось к окончательному огосударствлению системы распределения и готовило задуманное Лениным сразу после Октября превращение потребительской кооперации в единую сеть государственного снабжения продовольствием и предметами первой необходимости.

9 декабря 1918 года на III съезде рабочей кооперации Ленин повторял, что создавшееся положение в стране предполагает единственный выход — «слияние кооперации с Советской властью» [214] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 351. . В это время, как в январе девятнадцатого, продовольственная оппозиция заглатывала маленькую ленинскую «подачку», в эти же дни Ленин поднимает вопрос и активно продвигает подготовку декрета, выхолащивающего суть кооперации как самостоятельного экономического объединения. 25 января Совнарком начинает конкретно разрабатывать переход «от буржуазно-кооперативного к пролетарски-коммунистическому снабжению и распределению» [215] Там же. С. 471–472. . Наконец 16 марта, накануне партсъезда. Совнарком принял долго и тщательно выписываемый декрет о потребительских коммунах, ставший известным под названием декрета «20 марта» — по дате его опубликования в «Известиях».

Согласно декрету, во всех городах и сельских местностях потребительские кооперативы «объединялись и реорганизовывались» в единый распределительный орган — потребительскую коммуну [216] Декреты Советской власти. Т. 1У. С. 504. , что глубоко подрывало январский курс на НПЭП и явилось одним из самых крупных мероприятий политики военного коммунизма в 1919 году.

Кооператорам оставалось только выносить резолюции. «Декрет 20 марта о потребительских коммунах является последним ударом по потребительской кооперации, убивающим не только кооперативный дух, но и разрушающим до основания самый аппарат кооперации», — писали тамбовские кооператоры [217] ГАРФ, ф. 130, оп. 3, д. 307, л. 19. . Отношение к декрету о потребительских коммунах «со стороны крестьянского населения резко отрицательное, к слову же „коммуна“ даже враждебное», — добавляли их коллеги из Северной области [218] Там же, д. 308, л. 4. . Им отвечали приблизительно так, как ответил И. И. Скворцов-Степанов на Всероссийской конференции рабочей кооперации в апреле:

«Не печалиться, а приветствовать нужно смерть кооперации, ибо последняя есть пережиток капитализма» [219] Рабочий мир. 1919. № 7–9. С. 47. .

Полемизировавшему с ним Мартову радость Скворцова по поводу смерти кооперации напомнила радость первых христиан,

«с улыбкой принимавших смерть в надежде на близкое возрождение в будущей жизни».

Борьба за пересмотр основ экономической политики и ответная реакция на натиск оппозиции происходили на фоне впечатляющих военных успехов Советской власти. В декабре — январе армии Восточного фронта развернули удачное наступление против Колчака и заняли Уфу, Оренбург, Уральск. На Северном фронте части 6-й армии, отбросив противника к Архангельску, ликвидировали угрозу его объединения с Колчаком. Украинские крестьяне неожиданно прохладно отнеслись к «самостийной» петлюровской Директории, что позволило Красной армии развить успешное наступление на Киев, и 5 февраля город стал советским. На соседнем участке южного направления Донская армия Краснова демонстрировала образцы низкого морального состояния и откатывалась за Северный Донец. Казаки расходились по домам, сдавались в плен. Весь февраль 1919 года прошел под знаком массовых сдач Донской армии. Началось объединение России под красным флагом.

Большевики с триумфом вступали в области, богатые продовольствием, и оставалось только соединить промышленную мощь Севера с продовольственным изобилием Юга, некогда разорванных германской оккупацией, чтобы ослабить кризис в потребляющих регионах Советской России и закрепить прочными экономическими узлами вновь обретенное единство. Но этого как раз не случилось, на новых территориях большевики начали повторять в общих чертах ту социально-экономическую политику, которая уже изжила себя в Московии, обнаружив свою полную несостоятельность.

Назначенный на пост украинского наркома продовольствия Шлихтер эпатировал собравшийся в феврале Харьковский губернский съезд Советов изложением основ разработанной в Москве для Украины продовольственной политики: советская продовольственная политика будет строиться исключительно на социалистических началах, имея в виду основную задачу в том, чтобы «постепенно подготовить замену капиталистического товарообмена социалистическим продуктообменом». Задача вызывала к жизни набор традиционных средств. Шлихтер их перечислил: монополизация основных продуктов питания, твердые цены, подготовка к национализации торговли и создание комитетов бедноты в деревне [220] Известия Наркомпрода. 1919. № 3–6. С. 43–44. . В конце марта, на ходу корректируя свою политику, Наркомпрод решил 2/ 3всех товаров, направляемых на Украину, пускать на индивидуальный товарообмен [221] Утверждено ЦК РКП(б) 25 марта 1919 г. См.: Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 136. . Но ни монополия, ни индивидуальный товарообмен не помогли извлечь из украинской деревни и малой части того, на что рассчитывал Компрод. Украинские комбедчики, как в свое время и их великороссийские соратники, разжигая среди крестьянства величайшую неприязнь к власти, их породившей, в то же время не разрешали вывозить хлеб из своих волостей [222] Известия Наркомпрода. 1919. № 17–20. С. 34. . Индивидуальный товарообмен и торговля с деревней срывались по причине, доселе большевикам неведомой, она была столь деликатной, что упоминание о ней с трудом можно отыскать в официальных документах времени… Вот что писал в докладе о своей поездке на Украину заведующий финансово-контрольным подотделом продовольственного отдела Московского Совета Н. Матеранский: