Сергей Павлюченков - Крестьянский Брест, или предыстория большевистского НЭПа

Отметим прежде всего, что первая, наиболее критичная статья Богданова была помещена в «Экономической жизни» без всяких примечаний от редакции. Две последующие в декабре уже сопровождались сносками, что статья дискуссионная и редакция не согласна с автором. И далее, когда Богданов почти переходит к признанию точки зрения своего оппонента, вновь без сносок [497] См.: Экономическая жизнь. 1920. 16 сентября, 23 декабря; 1921. 1 января. . На наш взгляд, эти метаморфозы связаны с позицией, занятой редактором «Экономической жизни» Г. И. Круминым.

Крумин очень опасался разойтись с настроением руководства Совнаркома в процессе выработки решения по сельскому хозяйству. Сохранилась его записка, посланная в начале декабря секретарю Совнаркома Л. А. Фотиевой, где он пишет: «Сегодня в СНК рассматриваются два вопроса, по которым мне в газете подчас с большим трудом приходилось устанавливать известную линию: о с.-х. политике (проект Наркомпрода) и о едином хозяйственном] органе (расширение прав Совобороны и т. д.). Для меня, как для редактора, было бы страшно важно быть в курсе этих вопросов». И спрашивает о возможности присутствовать на заседании Совнаркома [498] РЦХИДНИ, ф. 5, оп. 1, д. 5, л. 53. .

К этому времени в Совнаркоме ясно определилось положительное отношение к идее принудительного вмешательства в процесс крестьянского труда. Это же накладывает отпечаток и на ориентацию Крумина. Статьи Богданова в «Экономической жизни» с каждым разом все более отклоняются от первоначального направления. Как заметил Кантор, последняя статья уже почти полностью поддерживала план государственного регулирования. Но она же стала одной из капель, переполнивших чашу терпения Президиума ВСНХ. И тут требуется небольшое отступление.

В течение 1920 года позиция Крумина менялась. В «Экономической жизни» изначально было сильно влияние Президиума ВСНХ, и Крумин старался следовать его точке зрения. В январе, перед III съездом Совнархозов, он самолично писал, что «в деле заготовки продовольствия, основного сельскохозяйственного сырья придется, без сомнения, пойти комбинированным путем, а не только путем компродовской разверстки». И по окончании съезда, принявшего ларинскую резолюцию, передовица «Экономической жизни» призывала к скорейшему внедрению в продовольственную практику «тех новых методов и приемов работы, которые намечены съездом» [499] Экономическая жизнь. 1920. 22, 30 января. . Но в период подготовки к К партсъезду, по мере расхождения руководства ВСНХ с большинством ЦК и Лениным по вопросу о единоначалии и коллегиальности в управлении хозяйством, Крумин начинает посматривать через голову Президиума ВСНХ. Во время работы съезда он, наперекор Рыкову, провозглашает:

«Единоначалие во что бы то ни стало» [500] Там же, 30 марта. .

В дальнейшем противоречия обостряются. Накануне II Всероссийского продовольственного совещания Крумин, по его же словам, «просаботировал» предложение ВСНХ о кампании против Наркомпрода и опубликовал передовицу с одобрением основ политики Наркомпрода и критикой ВСНХ в области заготовок сырья [501] РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 65, д. 303, л. 162. .

В начале осени в противостояние маленького редактора гигантскому ВСНХ открыто вмешивается Политбюро, которое на заседаниях 1 и 6 сентября обсудило вопрос о статусе и направлении «Экономической жизни». В результате Крумин обрел мощную поддержку, и в дальнейшем в газете откровенно получает приоритет материалы компродовской и военно-коммунистической ориентации. Произошли существенные изменения в статусе газеты. До № 201 (11 сентября) она выходила с титулом — газета ВСНХ и Народных комиссариатов Финансов, Продовольствия и Внешней торговли. С очередного номера (12 сентября) он становится другим — газета экономических комиссариатов РСФСР: Высовнархоза, НКПС, Наркомпрода, Наркомзема, Наркомвнешторга, Наркомфина, Наркомтруда и ЦСУ. В этом, несомненно, обнаружилось принижение роли ВСНХ до ранга обыкновенного комиссариата.

26 декабря Крумин публикует свою очень резкую статью против ВСНХ под названием «Что это такое?», где очень едко высмеивал притязания ВСНХ стать единым хозяйственным органом и указывал ему место заурядного экономического комиссариата, ставя в пример деятельность Наркомпрода. Чтобы рассеять впечатление, будто мы отклонились от политики и углубились в банальные ведомственные дрязги, обратим внимание на другую статью, которая появилась в ответ на вопрос «Что это такое?» и которая подведет итог нашим исследованиям в истории отношений ВСНХ и Наркомпрода в период военного коммунизма. Статьи эта помещена в «Экономической жизни» от 28 декабря за подписью Г. Сокольникова под заголовком «Единство экономического руководства».

Сокольников отчасти вступается за ВСНХ. Он пишет, что в обширной полемике по вопросу единого хозяйственного органа еще не было рыцарей, начертавших на своих щитах защиту попранных прав Высовнархоза, который в 1917 году и был создан «именно как орган всеобъемлющего экономического руководства». Исходят по большей части из признания того факта, что нынешний ВСНХ есть только комиссариат промышленности. Чем же была обусловлена неудача ВСНХ как единого экономического центра? Этот вопрос имеет не только историческое, но и практическое значение.

Сокольников полагает, что ВСНХ по конструкции 1917 года должен был быть не просто «экономическим правительством», которое в программных речах прямо противопоставлялось Совету Народных Комиссаров как органу политической диктатуры. Вы-совнархоз выступал как грядущий наследник Совнаркома, как идеальный орган «управления вещами» (по терминологии Энгельса), в противоположность Совнаркому, который складывался, как орган классового пролетарского государства. Так называемые экономические комиссариаты — Наркомпуть, Наркомфин, Наркомпрод — были «приписаны» к Высовнархозу, но на деле их оторвала от органа управления вещами железная-логика классовой пролетарской борьбы, поставив перед ними в наступивший период гражданской войны прежде всего задачи, связанные не с растворением классового государства в безгосударственном коммунизме, а с укреплением во что бы то ни стало, ценой любых жертв, классовой власти, завоеванной пролетариатом. Поэтому схема 1917 года, рассматривавшая все экономические комиссариаты как «мирные», чисто хозяйственные учреждения и отвлекавшаяся от их функций, как боевых органов государственной власти и насилия, была «утопической», понимая это слово в его лучшем смысле, т. е. не более как замечательным «просветом в будущем».

Сокольников противопоставляет ВСНХ другим наркоматам как учреждение в первую очередь хозяйственное. Но было бы абсолютно неправильным. не упомянуть, что и Высовнархоз не стоял в стороне от классовой борьбы. Национализация промышленности, проведенная им в 1918–1920 годах, в корне подорвала экономическое могущество городской буржуазии. Вместе с тем производство требовало от нового хозяина тех же самых условий, что и от старых владельцев — экономической заинтересованности для всех своих участников. Классовые и политические перемены не освободили и не могли освободить материальное производство от того обстоятельства, что оно в конечном счете имеет своей целью и источником общественную и частную выгоду.